— Спартак! Как же долго тебя не было! — воскликнул высокий мужчина с выбритыми надо лбом волосами. — Хвала богам, ты вернулся!

— Севт! — Они обнялись, а потом Спартак так же поприветствовал и двоих других. — Медок. Олинф. Мне вас не хватало.

— А нам тебя, — отозвался Медок, воин с бочкообразной грудью и жесткой как проволока бородой; Олинф, самый старший из всех, что-то одобрительно пробормотал.

— Садись. — Гетас взмахнул глиняным кувшином. — Давайте выпьем. — Убедившись, что у всех есть чаши, он разлил вино. А потом, вскинув правую руку, произнес: — За Всадника, вернувшего Спартака домой живым и здоровым.

— За Всадника! — Все сделали по большому глотку.

— За конец тирании Котиса! — подхватил Севт. — Пусть он поскорее сгниет в Гадисе!

— И Поллес тоже, — добавил Гетас.

— И прочие мерзавцы, следующие за ними, — прорычал Медок.

Они допили вино, и Гетас разлил его снова.

— Давайте начистоту, — сказал Спартак. — То, о чем мы тут говорим, опасно для жизни. — Он бросил взгляд на женщину и детей. — Это ясно?

— Мы осознаём опасность, — отрезал Гетас. — И все равно хотим участвовать.

— Хорошо. Мне нужно поговорить с каждым воином, которого вы трое сочтете заслуживающим доверия. Как вы думаете, сколько их? — Он пристально вглядывался в лица друзей. Все зависело от предварительного подсчета, который он попросил их провести. «Великий Всадник, пусть их будет достаточно, иначе мы все покойники!»

— Мне ответили согласием девятнадцать человек, — доложил Гетас.

— Шестнадцать, — добавил Севт.

— Двенадцать. — На лице Медока отразилось раздражение. — Один из них задержал меня на час, а то и больше. Он настаивал, что мы должны выпить в твою честь.

Спартак улыбнулся:

— Хороший результат.

Он взглянул на Олинфа, который всегда был несколько замкнутым — возможно, из-за полученной на охоте раны. После нее он остался хромым на правую ногу. Сверстники Олинфа часто насмехались над ним, но Спартак всегда относился к нему с радушием и вовлекал его в свои детские похождения. И все же Олинфа он знал чуть хуже, чем остальных.

— Двадцать.

Обрадованный Спартак легонько ткнул его кулаком в плечо:

— Шестьдесят семь воинов. С нами — семьдесят два. По-моему, неплохо. — Он сжал кулаки. — А что насчет вас самих?

— Как думаешь, когда лучше это сделать? — поинтересовался вместо ответа Гетас.

Спартак ухмыльнулся:

— Ты все тот же торопыга! — Он взглянул на остальных.

— Я с тобой, — сказал Севт.

— И я, — буркнул Медок.

— Я — за. — Олинф ответил на мгновение позже прочих, но адреналин бился в жилах Спартака с такой силой, что воин почти не обратил на это внимания.

— Отлично. Вы собрали людей, чтобы я мог с ними поговорить?

— Да, в трех домах, — отозвался Севт. — Мы проведем тебя к ним, поочередно.

Гетас напоминал сейчас пса с костью.

— Так когда нападем?

— Нужно это сделать завтра.

Медок удивленно приподнял брови:

— Так скоро?

— Да. Вы же знаете, как все любят сплетничать, а уж тем более на такую тему. Надо ковать железо, пока горячо. — Он не обратил внимания на восторг в глазах товарищей. — Мы справимся.

— Боги, как же хорошо, что ты вернулся! Ситалк гордился бы тобою. — Гетас расплылся в радостной улыбке. — Скорее бы уж рассвело!