Слова звучали отрывисто и вымученно, будто мне не хватало дыхания, но Моника оказалась добра, в ее глазах читались интерес и ободрение: она хотела, чтобы я рассказала больше об уроках, Магналии и моей любимой ветви Науки.

Наконец, после того как я, казалось, целую вечность говорила о себе, она открылась.

– Я врач с острова Баскун, – представилась Моника, беря новый бокал ликера с подноса. – Выросла на острове, в восемнадцать лет раскрыла свою страсть и стала ассистентом врача. Уже десять лет я хозяйка аптеки и больницы и хочу двигаться дальше.

Значит, она принадлежала к медицинской ветви Науки и искала госпожу страсти себе в помощь. Она предлагала партнерство. Я не позволила себе увлекаться ее предложением и почувствовала, как Цири внимательно следит за нами.

– Возможно, стоит спросить, как ты относишься к крови, – добавила Моника, с улыбкой потягивая ликер. – Мне довольно часто приходится ее видеть.

– К счастью, я не боюсь крови, – ответила я, поняв, что это шанс вернуться к своей истории, как советовал мне Картье.

Я рассказала, как Абри разбила лоб, оступившись во время выступления. Вместо того чтобы звать врача, Картье разрешил нам с Цири зашить ее рану. Он подсказывал, что делать, глядя поверх плеч, а Абри – поразительно! – даже не вскрикнула.

– О, Цири рассказывала мне об этом, – кивнула Моника, и я почувствовала, что краснею. Мне и в голову не пришло свериться с ее рассказом. – Как чудесно, что вы вдвоем смогли помочь вашей подруге.

Цири пыталась на меня не смотреть, но она слышала мою повторную историю и ответ Моники. Воздух заискрился от напряжения, и я поняла, что есть только один способ все исправить.

– Да, вы правы, госпожа Моника. Но Цири гораздо лучше меня владеет иглой. Потом мы сравнили наши стежки – мои были не столь аккуратны, как ее.

Моника грустно улыбнулась. Она поняла, чего я хотела: избежать состязания. Она должна была выбрать Цири, а не меня.

На мои юбки упала тень, и я поняла, что ко мне подошел молодой бородатый покровитель. Его наряд был черно-серебристым. Когда он протянул мне бледную ухоженную руку, запахло кардамоном и мятой.

– Могу я украсть тебя?

– Да, господин Брис, – ответила я и поблагодарила Монику за беседу, подавая ему ладонь. Он увлек меня с дивана.

Я не помнила, когда последний раз касалась мужчины.

Нет, кажется, помнила. Осенью, когда мой дедушка привез меня учиться в Магналию, семь лет назад. Он обнял и поцеловал меня в щеку. С того мгновения все нежные прикосновения исходили от моих сестер-избранных, когда мы брались за руки, обнимались или танцевали.

Я не могла справиться со смущением, пока Брис, не отпуская руки, вел меня в тихий уголок шатра, где в мягком сиянии свечей стояло два кресла.

Я села и подавила желание вытереть ладони о юбки, когда он протянул мне бокал ликера. В это мгновение я увидела, как Картье наконец вошел в шатер. Он сел на место, занимаемое до этого Брисом, и заговорил с рыжеволосым покровителем. Мой наставник положил ногу на ногу и явно наслаждался беседой.

– Я слышал, что твое призвание – история, – заявил Брис, опускаясь в кресло рядом со мной.