В самом начале изучения ситуации после провалов прежних Смотрящих Авигдор Маратович скептически отнёсся к идее переселения в «бункер мозга» президента, даже осознав все преимущества этого положения. Потом пришла мысль, почему бы действительно не поселиться в голове нынешнего царя России на постоянной основе? Мужик он был ещё крепкий, спортивный, женщин, по слухам, любил регулярно и мог прожить долго. В то время как сам вице-премьер переболел двадцать первым ковидом и всё больше страдал от простатита и подагры. Да и женщины им практически не интересовались. В конце концов, не жалко было лишиться собственного тела, поселившись в другое, более здоровое. Подумав об этом, Смотрящий увлёкся идеей, не став посвящать в неё никого из «Комитета 300». Хотелось сделать сюрприз этим спесивым новомасонским деятелям, считавшим себя «истинными рыцарями плаща и кинжала».
Занявшись воплощением замысла, Хусруллин первым делом решил окружить себя «крепостной стеной» защиты из помощников и боевиков, которых не жалко было скормить при нужде правоохранительным органам или отправить в расход. Изучив оставшийся поредевший эшелон «шестёрок» прежних Смотрящих, он остановил свой выбор на трёх функционерах государственного масштаба: на президенте «Сбера» Германове, командующем Росгвардии Торбане и командире ОМОНа Центрального административного округа Москвы Каменеве, у которого к тому же брат работал в военной прокуратуре.
Все они добрались до высоких постов благодаря коррупционным связям, но все согласились работать с новым Смотрящим только после зомбирования. Особенно не понравилось Хусруллину поведение Германова: новый президент «Сбера» не спешил с выполнением поручений, юлил, изворачивался и лелеял мечту стать в России «главным бизнесменом», завладев большинством компаний страны с госучастием.
В конце концов Хусруллин, разозлённый хитрыми манипуляциями Германова, решил избавиться от такого помощника и после сеанса программирования послал Еремея Саркисовича в Ярославль, где тот поприсутствовал при попытке бунта заключённых в частной «элитной» тюрьме, где и получил пулю в грудь.
Разумеется, этим делом сразу занялись спецслужбы, но доказать связь Германова с Хусруллиным было трудно, и Авигдор Маратович успокоился, считая, что защитил себя с этой стороны. Судьба «главного предпринимателя» России его никогда не волновала, да и компаньоном он был токсичным. Другое дело, пропал рычаг воздействия на президента — увлечение последним деятельностью «Сбера». Поэтому надо было напрячься и поискать другой способ доступа к телу президента. Пока что договориться с церберами Кремля напрямую Еремею Саркисовичу не удалось, но Хусруллин не терял надежды, задействовав и другие свои каналы — связь с премьером, Росгвардией и Генпрокуратурой. А кроме них Авигдор Маратович задумал использовать и директора ФСБ, имевшего прямой доступ к президенту.
Именно эта идея и стала основной из всего пакета возможностей Хусруллина, уверенного в своих расчётах и начавшего массированную атаку по всем направлениям и коммуникациям властной вертикали.