Нестор смущённо поёжился.
Данилов ещё раз ощупал его лицо рентгеновским взглядом, обозначил улыбку, добавил:
— Без охраны.
— Я хотел…
— Пожить по своим планам?
— Ну-у… да… как все люди.
— Увы, товарищ паранорм, как говорится: человек предполагает, а Господь располагает.
Данилов оглядел собеседников.
— Введите их в курс дела, утром обсудим ситуацию. Я буду у себя.
Бесшумно ступая, несмотря на грузную медвежью стать, генерал вышел.
— Располагайтесь, — кивнул на стулья Хвощёв.
Расселись на двух рядах так, чтобы разговаривать, не повышая голоса.
— Ситуация такая. Наверху зреет заговор, умело подготовленный нашими забугорными «партнёрами», как любит говорить министр иностранных дел. Главный координатор заговора в России — вице-премьер Хусруллин, сумевший убедить командующего Росгвардией, чтобы тот объявил нас террористами.
— Зомберы, — выговорил Нестор.
— Совершенно верно, применены психотронные генераторы, причём в массовом количестве, что внушает тревогу. Кроме Росгвардии к охоте на нас привлечён и московский ОМОН. Поэтому мы не можем ни на кого надеяться, даже на федералов.
— А ГРУ? — поинтересовалась Жанна.
— ГРУ и ССО подчинены министру обороны, а он ни при каких обстоятельствах не даст добро на войну с Росгвардией. Действовать придётся самостоятельно и тонко.
— В таком случае только коррекция.
— Именно, А-3, поможет только коррекция. Нужно в темпе форс-мажора разработать программу и отрезвить обоих — командующего генерала Торбана и командира ОМОНа полковника Каменева.
— ФСБ, — сказал Виктор.
— Я же сказал, — поморщился Хвощёв, — у Козодоева связаны руки. Не пойдёт же он арестовывать Торбана в его же владениях.
— Зато Козодоев может напроситься к Торбану на приём, и к делегации присоединится кто-то из слиперов.
— А почему не пойти по простому пути? — сказал Нестор. — Взять и объявить по телику и по интернету, что происходит в стране, объяснить народу…
Хвощёв пустил по лбу гармошку морщин, озабоченно посмотрел на женщину-подполковника.
Она кивнула.
— Это равносильно объявлению войны всему злобному подполью. Нашу информацию представят фейком, ФСБ обмажут грязью до макушки, и за нами начнётся всемирная охота. Нас даже, я думаю, близко не пустят к Останкино. А вот насчёт приёма у Торбана… идея неплохая.
— В таком случае в разработку его, Ирина Владимировна.
— Сначала надо переговорить с Козодоевым.
— Он согласится, как уже согласился оберегать президента от прямых встреч с Хусруллиным. Я свяжусь с ним поближе к утру. Беритесь сразу и за Каменева.
Брюнетка легко вспорхнула с места, как акробатка, и скрылась за дверью.
— Вы сказали — Каменев? — полюбопытствовал Нестор. — Это не мой знакомый полковник, начальник Комиссии по контролю исполнения президентских указов?
— Они родные братья, — сказал Хвощёв.
Нестор выпятил губы трубочкой.
— Ничего себе семейка!
— Вопросы по существу есть?
Жанна отрицательно качнула головой.
— Похоже, мы в полном… цейтноте.
— Почти, времени очень мало. — Хвощёв вспомнил, что хотел спросить, впервые за всё время беседы улыбнувшись. — Прошу прощения, Нестор Евлампиевич, мы так и не выяснили ваше мнение. Согласны ли вы? Я имею в виду присоединение к нам?