Положила автомат на заднее сидение.

— Ты хоть водить-то умеешь? — спросила Алиса, когда увидела легкое замешательство на лице Виктории.

— Было дело, училась. Такси вызывать не придется.

— Это радует, — улыбнулась Алиса.

Бывшая сотрудница спецхрана посмотрела на боевую подругу, которая еще тридцать минут назад не верила, в возможность вырваться из цепких лап смерти.

Десять рослых парней, которые ходили в березовую рощу поиграть в пейнтбол, вернулись обратно ровно через сорок минут после того, как черное «БМВ» покинуло двор лаборатории.

Первый труп они нашли на КПП. Второй во дворе, шесть в одной из комнат и четыре в коридорах. В корпусе для сотрудников отыскали племянника профессора — единственного свидетеля. С трудом добудившись парня, начали допытываться, что произошло. Каждый понимал, что должен был быть на месте, препятствовать побегу…

Парень ничего внятно сказать не мог. Блымал красными глазами, пересохшим языком беспрестанно облизывал губы и нес какую-то околесицу про златотканый оазис. Легкий удар по челюсти привел в чувство. Он поднялся, попил воды и, употребляя из нормативной лексики только предлоги и междометия, объяснил «тупым мусорам», куда им следует держать путь.

Псевдоомоновцы переглянулись.

А в следующий миг племянник профессора лишился всех передних зубов.

За окном светило солнце. Соминск погрузился в тоскливую полудрему. Без крайней надобности люди старались не выходить из дому, каждого пугала стрелка термометра застывшая на отметке сорок пять.

Капитан Барбарбеков вызвал к себе, а стоило Марату с Кириллом явиться, как скрылся в неизвестном направлении.

— Прошу прощения, — развел он руками. — Вызывают.

Марат закинул ноги на капитанский стол и обмахивался газетой. Три вентилятора не спасали от жары, а большего первомайскому отделу внутренних дел государство выделить не могло. На соседнем стуле дремал Кирилл.

Марат обмахивал газетой лицо и грудь, вспоминал, как хорошо было в собственном кабинете. Вспомнил, как бунтовал, что им на двоих с Кириллом выделили лишь одно помещение. Сейчас эти возмущения казались бравадой. Когда нет никакого кабинета, прежний казался покинутым раем.

Марат поглядел в окно, откуда шел горячий, будто из печки, воздух. Понедельник день тяжелый, а когда на улице почти пятидесятиградусная жара, невыносимый. Настроение портилось все больше. Весь оставшийся день предстояло ездить в грязной, вонючей машине, ловить малолеток с пивом, наркоманов, да алкашей — основной контингент района.

Марат с улыбкой вспомнил, как жаловался на маленькую зарплату в ФСПКС. А там платили в шесть раз больше, чем обычному полицейскому. Он не единожды подумывал о том, чтоб пойти работать охранником. Лицензию-то получить проще, чем мусор в окно выкинуть, тем более после ФСПКС.

«Может, даже телохранителем устроюсь» — вновь размечтался он.

Из-за уха выпала сигарета. Спускать ноги со стола лень, и Марат попытался дотянуться к ней, не вставая.

Дверь открылась, но в комнату вместо капитана Барбарбекова вошел Максимыч. В руке майор сжимал папку.

— Вот вы где! Я вас заискался! — сказал он.