Григорий Максимович, после роспуска ФСПКС, используя старые связи, нашел тепленькое местечко в первомайском районе. Сумел найти места и для Кирилла с Маратом. Но если Максимыч устроился на новом месте лучше чем на старом, то подопечные наоборот.

Кирилл поднял голову, затуманенным взором посмотрел на вошедшего. В следующее мгновение от сна не осталось и следа. Марат с Кириллом знали майора слишком давно, чтоб не заметить крайнее волнение на его лице. Максимыч подошел к Марату, жестом подозвал Кирилла.

— На той неделе в Москве девушка ограбила офис банка. Тридцать трупов. Помните?

Эта новость облетела все центральные каналы и взбаламутила интернет. О ней не слышал лишь глухой. Лейтенанты синхронно кивнули.

— А про вчерашнюю стрельбу слышали? — спросил майор.

— В ГУМе? — уточнил Марат.

— Сто тридцать человек положила какая-то чокнутая тварь, — в сердцах выплюнул Кирилл. Из-за ролика, который он увидел в новостях, всю ночь плохо спал.

— Не важно, сколько там погибло, — ответил Максимыч. — Важно другое.

Он положил папку на капитанский стол.

— Смотрите. Сегодня ориентировка пришла. И в банке и в ГУМе было одно и те же лицо. Одна из камер хорошо его захватила…

Кирилл открыл папку, достал фотографию.

— Узнаете? — спросил Максимыч.

— Это та, что в третьем спецхране работала? — ткнул Марат в листок. — Освободила спящего, а ее потом грузовик сбил. Но она же… умерла. Ее Васян с Веталем задерживать ездили.

— А всех спящих должны были уничтожить, — добавил Кирилл.

— Вот именно, — подтвердил Максимыч. — Должны были. Да видимо не всех уничтожили.

Лейтенанты посмотрели на майора.

— У меня предчувствие плохое, — сказал он.

Кирилл с Маратом затаили дыхание. Именно благодаря его предчувствиям они вернулись с Кавказа не в цинковых гробах.

— Скорее всего, мы видим самое-самое начало. Мир меняется у нас на глазах, — посмотрел в глаза подопечных майор. — Пока никому о ней ни слова. Договорились?

— Я не знаю, зачем это нужно, — сказал Марат. — Но твоему чутью доверять привык.

Кирилл молча кивнул.

Стены, стол, за которым сидели Вика с Алисой, софа с разъехавшимися ножками — все пропахло противно-кислой вонью никотина. Хозяйка посуточной квартиры не требовала документов или чего-то еще кроме денег. Платишь — живи. Не платишь — выметайся.

По кухне ее жилища маленькими, но наглыми группами маршировали тараканы. Санузел выглядел не лучше бесплатного общественного туалета, а на балконе, под тряпочкой, лежал полусгнивший трупик котенка.

Последний лучик августовского солнца преломлялся через надтреснутое стекло, падал в ладонь Алисы. Осень обещала быть холодной. Люди уже в августе надевали куртки. Комната медленно, но верно погружалась в сумрак, но Алиса сидела в солнцезащитных очках. Глубоко вздохнула и облокотилась на стол. Вика сидела напротив, откинувшись на спинку стула, невидящим взглядом смотрела в стену.

— Что теперь? — тихим, замогильным голосом произнесла Алиса.

Через несколько минут повторила:

— Что теперь?

— Еще не знаю, — задумчиво сказала бывшая сотрудница спецхрана. — Я бы все отдала, чтобы поговорить сейчас с папой. Он бы сказал…