Снова отключив переговорное устройство, Исмаил Хан тяжело вздохнул и подумал: «Чтобы стать законным главой государства, власть надо сперва захватить, а потом самому ее и узаконить...»

Джеймс Фишер принял из рук майора Моула сигару. Руки резидента мелко дрожали. Видя его состояние, командир рейнджеров зажег спичку и поднес ее к лицу Джеймса. Тот, забыв откусить кончик сигары, сунул ее в рот и стал глубоко затягиваться. Сигара плохо раскуривалась.

Полчаса назад напуганного едва ли не до смерти резидента в «логово» рейнджеров привез Рано Турхамадин и рассказал майору, что Фишер появился у него в таком состоянии среди ночи. Чтобы как-то успокоить своего шефа, афганцу пришлось опоить его отваром опиумного мака. Но едва он пришел в себя, его снова стала бить нервная дрожь.

Не зная, как его успокоить, Рано решил отвезти американца под защиту вооруженных сил США.

Майор Моул подробно выслушал рассказ Фишера. На дворец полковника Хектима был совершен налет моджахедов. Страшного облика, вооруженные до зубов душманы искали полковника, объявив, что они солдаты правительственных войск, а Хектим — подлый изменник. Резидента вовремя спрятала в саду преданная Хектиму служанка. Там он просидел до середины ночи. Но потом возле дворца разгорелся жуткий бой, нервы Фишера не выдержали, и он сломя голову бросился к Турхамадину, рискуя быть подстреленым каким-нибудь патрулем во время комендантского часа. Но бог был милостив к нему.

Пытаясь раскурить неподатливую сигару, Джеймс твердил:

— Это все работа этого британца, пока там в Лэнгли перечитывали Киплинга, придумывая название операции и свои дурацкие пароли, Д’Олэнторн нанес удар, упреждая будущие наши действия. Исчезновение Мансура Хектима, уверен, тоже его работа. Сукин сын.

Слушая бормотание резидента, майор Моул угрюмо курил, за четверть часа до приезда Рано и Фишера радист группы перехватил сообщение через спутник связи: англичане разворачивали свои силы в Аравийском море.

«Если я сейчас сообщу ему эту новость, — подумал майор, — Фишера, пожалуй, разобьет паралич. Столько лет на нелегальной работе, неудивительно, что у него паранойя. Не дай бог нам здесь надолго застрять».

— Алан, — обратился Моул к радисту Тарвиту, — когда у нас сеанс связи с базой?

— Через два часа.

— Подготовьте шифровку с краткой информацией мистера Фишера. И добавьте... впрочем, не надо.

— Есть, сэр...

— Так, мужики, — тихо произнес Чечетов, собрав вокруг себя бойцов группы, — вроде все ясно. Мы точно знаем, где Нурадин. Теперь остается одна небольшая деталь — разведка позиции вокруг английской миссии. Нужно торопиться, а то опять опоздаем. Это у нас, как говорится, «дембельский аккорд».

— Дембель в мае, — махнул рукой Ковалев, — все по... барабану.

Чечетов сверкнул глазами в сторону Гоги, но ничего не сказал. Опытный диверсант, он как никто другой понимал настроение бойцов. Столько времени группа, что называется, в пасти у черта. Нервы на пределе, каждую ночь вылазки, потери. (Майор скосил взгляд в сторону, там у дальней стены был закопан труп Скалия, а рядом с ним тело застрелившегося полковника Хектима.)