— Ха-а-а-а-а-а, — я не мог сдержать широкую, скалящуюся улыбку, — Просто так ты не умрёшь. И не рассчитывай. Боль и унижения тебе принесу только я.

Он распахнул глаза и сжал кулак. Дальнейшую реакцию дегенерата я уже не видел — зашёл в коридор.

По пути, вот кто бы ожидал, мне встретилась София — неуверенная в себе, она поджимала ручонки к груди и забавно тянула голову чтобы выглянуть на арену.

Я ничего не успел ей сказать. Хотел. Но не смог.

— Стой, — за спиной послышался необычно низкий, безэмоциональный голос Ли.

Я не успеваю обернуться, как Момотаро хватает меня за воротник и прибивает к стене.

— Какого хера ты сделал?… — его глаза светились зелёным, а по всему телу гуляли трещины, видимые лишь через очки, — Я не просил мне мешать!

— Ёмаё, сколько же в тебе силы, — ухмыльнулся я, чувствуя, как едва не трещит моя ключица, — Ты бы осторожнее был.

Его лицо не дрогнуло — всё такой же пустой, нерушимый гнев.

— Пху-у, — выдохнул я, не понимая, как реагировать на первый наш конфликт, — Конечно ты не просил. Я сам захотел вас разнять.

— Зачем?! — имперец сжал челюсть так, что я едва не услышал скрежет, — Это было моё, сука, дело!

— Потому что ты бы его убил, — я выпрямился и, оказавшись всё же выше Момотаро, посмотрел ему в глаза.

— И?! — он сильнее вдавил меня в стену, — Тебе его жаль? Ты хочешь получать все лавры? Хочешь выполнять свой навязанный долг дисциплинарника? Ещё раз спрошу — зачем ты влез в моё дело?!

— Зачем, спрашиваешь? — снимаю очки.

С моего лица пропали все эмоции. Взгляд остекленел и померк, а голос, из энергичного превратился в холодное, мёртвое подобие.

— Потому что Антон Громов — моя жертва.

__

Прогресс пробуждения Гордыни…

41 %

__

— Мой конфликт куда серьёзней, чем твоя неприязнь и пропущенный удар. И я не позволю, чтобы Громов умер до того, как я втопчу его в грязь, — я наклонил голову, — Вот почему. Доволен?

Он сжал мой воротник ещё сильнее, но ничего не ответил.

Затем Момотаро опустил взгляд чуть ниже, открыл рот, снова его закрыл, неуверенно повёл глазами влево-вправо и резко меня отпустил.

— Сука… твою мать, — он попятился, оперся спиной о стену и скатился на задницу, хватаясь рукой за волосы.

Я же лишь отряхнул воротник и надел очки обратно.

Зелёные трещины на Ли начали сходить.

— Чёрт, ты прав. Я совсем голову потерял. Повёл себя как мудак, — он растрепал себе волосы, — Прости, пожалуйста.

Я вздохнул.

— Ага, как мудак. Хорошо, что я хуже, и своего всё же добьюсь.

Момотаро поднял голову

— Да… пожалуй, — хмыкнул он.

Злюсь ли я на Ли? Конечно. Кому понравится, когда обвиняют и вдавливают в стену? Прощу ли я его? Конечно. Ведь я действительно мудак похуже него, и кому как не мне понимать этого нестабильного серебреволосого бурята? Уверен, у него есть причины такой ненависти. Просто мои — весомее. Вот и всё.

— Но раз уж так, — он поднялся, — Ты же наверняка знаешь турнирную сетку, и кто в каких категориях? Я в этом уверен. Ты… как-то слишком много знаешь.

— Допустим.

— Громов выступает в нескольких категориях?

— Допустим.

— Тебе для мести хватит одиночного этапа? — его голос вновь похолодел, — Оставь мне кусочек мяса на парный этап. Пожалуйста, — он сжал кулак.