Я перевёл взгляд на чересчур возбуждённую девушку. Она перестала тараторить, что-то промямлила и отвернулась.

— По какому поводу? — спросил я у мужчины.

— Сказали, что Громов. Больше не знаю. Моё дело лишь доставить — мне незачем знать темы ваших разговоров. И советую поторопиться. Скоро появятся люди, и они могут увидеть, как вы садитесь в одну машину, — напомнил Лютер, — Софии не стоит появляться в вашей компании.

— Тц. Да что за бред? — моментально среагировала София, видимо уже готовая и привыкшая к поднимаемой теме, — Почему нужно торопиться, прятаться? Неужели нельзя ходить с кем и как хочу?!

— Вы сами понимаете, что нельзя. Это вредит авторитету вашему и вашей семьи.

Знаете, неприятно слышать, что твоё присутствие вредит чьему-то авторитету. Как мусор вонючий. Хотя, с другой стороны, в этом случае оправдано и логику понять можно — я бы тоже недоумевал, если бы моя невеста постоянно ходила в компании незнакомого левого парня.

Но… чёрт, неприятно.

Очень.

— Да знаю я, — пробормотала девушка, шедшая следом, — Как же… бесит. Делай-то, делай это. Всем плевать, чего я сама хочу.

— Такова ваша судьба, госпожа. Вы — лицо семьи Элерс.

Она секунду помолчала, судя по звуку, сжала край своего костюма, и затем нервно, едва слышимо прошептала:

— Да к чёрту такую семью…

Я повернулся на девушку. Она опустила взгляд в пол и сжимала кулак, больше не находя слов.

Да, эта тема и впрямь для неё самая больная. По характеру София рождена свободолюбивым человеком, это прям видно, но судьба решила иначе. Её заперли в клетке, где даже крылья не расправить.

Только вот сейчас всё иначе.

«Не расстраивайся. Сегодня ты впервые ощутила свободу. Главное не забудь это чувство, и разнеси клетку к чертям», — я бы хотел ей это сказать, но не знаю, насколько далеко слышат ухи наверняка неслабого мага Лютера.

Кстати о нём.

— Чёрт, люди, — редко от Лютера можно услышать недовольство, но сейчас было именно оно.

Краем глаза я заметил одного человека на внешней территории. Охранников и персонал в счёт не берём, ибо они наверняка люди Элерс и быстрее лишатся яиц, чем начнут сливать информацию, так что обращаем внимание только на учеников и посетителей.

И вот именно последнего, судя по одежде, мы и увидели.

Странно. Что в такой день, когда, по факту, школа закрыта для внутреннего мероприятия, забыл левый человек?

— Чё?… — я остановился.

Только сейчас я повернулся на незнакомца. Посмотрел на человека, что-то забывшего в школе.

Девушка. Небольшой рост, примерно мне до подбородка. Грудь второго размера, миловидное личико и ярко-рыжие волосы, убранные назад повязкой.

«Это… э-это ведь она!», — я не мог поверить глазам, — «Да это ведь та барменша из клуба!»

София, шедшая позади и размышлявшая о жизни, не заметила мою остановку и с забавным звуком врезалась в спину. Как пищащая игрушка, знаете

— А? — она потёрла лоб, — Что встал? Кого-то увидел? — София выглянула из-за плеча, — Её? Кто это? Вы знакомы? Почему уставился?

— Мы… я…

«Что за?..», — я нахмурился, — «Какого… хера…»

Я готов поклясться! Это она! Ну не могу я быть таким шизофреником! Тем более барменша конкретно так выделяется своими волосами, причёской и в целом непривычным для Европы лицом. Оно более… овальное, что ли. В Европе все угловатые, всё же.