Стоп-стоп… Что они там тогда еще принимали? Надежда промелькнула, как рассветный луч в кромешном мраке.

– Адъян, постой-ка, – окликнул парня Боцман.

– Да, начальник? – с готовностью остановился тот.

– Что нам привозили вместе с той дорогой плиткой, будь она неладна? Сразу после нее ты же тогда вроде помогал выгружать.

– Клей еще привозили. – Адъян задумался, припоминая. – Плинтуса привозили. Ну, краску, побелку привозили… Еще что-то по мелочи.

– А куда все это сложили, не помнишь?

– Что куда, начальник, что-то на пятнадцатый носили, что-то на двадцатый, что-то во втором подъезде сложили, на первом этаже. Квартира по правой стороне, вроде третья от входа.

– А на двадцатый что носили? – Боцман принял стойку, как охотничий пес, учуявший добычу. – Не помнишь?

– У меня все записано, – неожиданно заявил вдруг Адъян. – Меня бригадир попросил проследить – ну я и записал. Вот… – Он вытащил из внутреннего кармана спецовки мятую бумажку, исчирканную карандашом, и начал важно зачитывать:

– Смесь для выравнивания стен, шестьдесят мешков и еще четыре, плинтус пластиковый белый – сто пятьдесят упаковок, смесь для выравнивания полов – двести пятьдесят мешков, коробки непонятные – семьдесят четыре и еще три, побелка и грунтовка – шестьдесят мешков…

– Стоп! – Боцман аж покраснел от напряжения. – Вот эти непонятные семьдесят четыре и три коробки куда дели?

– Бригадир сказал – в большую квартиру, мы туда и сложили…

Дослушивать Адъяна боцман не стал, он уже несся, чуть не вприпрыжку, к нужному подъезду.

Когда Боцман добрался до двадцатого этажа, там шла если не третья мировая война, то уж локальный военный конфликт – точно. Два бригадира стояли перед разгневанным хозяином одной из квартир на этаже, и получали на свои головы громы, молнии и медные трубы. Рядом на всякий случай съежился долговязый худой парень в яркой и не по сезону легкой куртке, длинноволосый, неуклюжий, в очках с толстой оправой и стеклами без диоптрий. Типичный дизайнер, определил Боцман.

Хозяин квартиры махал перед носом работников той самой плиткой с росписью золотом по каратам и орал:

– Да я вам головы всем поотрываю! Подсунуть мне этот фуфел! Да я вас тут же за домом всех закопаю, и вас, и всю вашу контору…

Судя по всему, закапывал он всех уже не по первому разу. Боцман подошел сзади и сначала попытался вежливо вмешаться в разговор, но у него не получилось. Будущий жилец отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и продолжил грозить работягам и дизайнеру близкой (как во времени, так и в пространстве) могилой. Тогда Боцман вспомнил штормовую палубу, отошел на несколько шагов назад и заорал:

– Полундра! Заткнись, мать твою!

Громовой голос, привыкший перекрикивать штормовое море, вызвал неподражаемую реакцию. Жилец заткнулся и только молча шевелил губами, очевидно, все еще кого-то куда-то закапывая, бригадиры уважительно посмотрели на своего начальника и отодвинулись в сторонку, давая ему дорогу. Дизайнер метнулся в квартиру. Ему, видимо, срочно потребовалось проинспектировать, как идут работы по отделке санузла.

Не дожидаясь вопросов, один из бригадиров сам объяснил ситуацию: