А Мирослава? Мирослава утешает, хочет помочь… Вот ведь тоже ситуация… Хорошая она женщина, но не его. Не его – и все тут! Георгий очень быстро это понял. Он, конечно, дал слабину – сблизился с ней, уж очень была настойчива, но что теперь делать, не знал. Прямо шторм семь баллов! Хочется бабе замуж, хочется, и все тут. Только она вперед не заглядывает, не думает о том, как сложится их жизнь. Ей главное – затащить мужика под венец и на этом успокоиться. И думать не хочет о том, что стрелки их компасов показывают в разные стороны. Эх, женщины… Ничему их жизнь не учит. И обижать ее не хочется, человек-то она хороший, но он, Георгий, нутром чувствовал – ничего у них не получится…
Так ничего и не надумав, он решил, что пора вставать, чего без толку валяться-то? Тихонько, чтобы не разбудить мать, прокрался на кухню, заварил себе кофе в турке – иного не признавал. Выпил не спеша – горячим, сладким, ароматным. Побрился, принял душ, два ведра холодной воды на голову опрокинул. Закалялся Георгий давно – в море без этого никак, но и на суше оставлять полезную привычку не хотелось. Хороша ноябрьская водичка – бодрит по-настоящему. А то летом хоть лед в ведро кидай – не холодна она вовсе заправскому моржу…
Вот и на душе легче стало. Правильно говорят: утро вечера мудренее…
В бытовке, где обитали Маричка и Чуня, никого не было. Рабочий день еще не кончился, все трудились в недрах пустынной и огромной «Неваляшки», а Чуня, судя по всему, где-то скрывалась. Боцман положил гостинцы на кровать и покачал головой. Вот уж партизаны, запрятали девчонку куда-то ниже трюма, и не найдешь… Правильно, конечно, но все-таки не дело, что ребенок вот так мыкается. Что-то надо предпринять… Хоть прям объявление в Интернет вывешивай: «Девочка ищет родных…»
Георгий понимал, что с Чуней как-то надо решать, но вот как – вопрос оставался открытым. Марго вон попробовала, и что получилось? Только еще больше врагов себе в коллективе нажила да Чуню напугала.
Вообще, Маргарита была для него совершенно непонятным человеком. С одной стороны – типичная гламурная фифа, из тех, что все в этой жизни на баксы меряют. Боцман хорошо знал такой тип женщин. Ледяные, расчетливые, практичные, они и в постели не кончают, наверное, – а только вежливо делают вид, чтобы дареные шубки и брюлики отработать. Не то что Мирослава… А с другой стороны – зачем-то ведь она оказалась на стройке? И не просто так оказалась, Сорокин, главный инженер, целый инструктаж с ним по поводу стажерки провел – чтоб не вздумал с ней церемониться, чтоб не жалел да работой нагружал побольше. Он и нагружал, а она вроде ничего – старалась… И зачем ей это все сдалось? Что она там внутри себя думает? Что за черти томятся в ее гламурном аду, страдают, рвутся наружу, мечтают о воле? Что произойдет, если четкий, размеренный, упорядоченный муравейник ее мыслей да и случайно разворошить?
Он вышел из бытовки и огляделся. По территории деловито шел Адъян с вечным своим сварочным аппаратом, и Георгий невольно отметил про себя: вот молодец парень – на все руки мастер: и сварщик, и монтажник, и механик, а если надо, то и безотказный грузчик. Он, кстати, тогда помогал, когда привезли ту самую плитку. Плитку… Неожиданно неясная догадка забрезжила в мозгу Боцмана.