Назвали спаниеля Кара – это таджики предложили. Пес черный, говорят, пусть и зовется Карой, как на всех тюркских языках. Русские возмутились – зачем псу такая бабская кличка, он же кобель, мужик! Но спаниелю новое имя понравилось, он охотно на него отзывался, и Боцман предположил, что, возможно, эта кличка была похожа на ту, которую дали псу хозяева.
Вот так и остался Кара на стройке. Все его подкармливали понемножку, а Чуня так просто не расставалась с ним, целыми днями играла, купала, гладила и вычесывала. Девочка была невероятно счастлива тем, что у нее появился новый друг. Ведь Маричка и все другие строители все время работали целый день и к концу смены так уставали, что им особо было не до общения с ребенком. А Кара всегда был готов составить Чуне компанию, что бы она ни делала и куда бы ни направлялась. Они очень привязались друг к другу, видно, почувствовали родство своих бездомных неприкаянных душ. Чуня была в восторге от того, что Кара знает все команды. Скажешь: «Дай лапу!» – подает, крикнешь: «Сидеть!» – сидит и только слегка хвостом виляет. Палку бросишь – всегда приносит, это его любимое развлечение. А если принюхался к какой-нибудь вещи, то, как ее ни спрячь, куда ни убери, все равно найдет. В прятки с ним играть одно удовольствие!
– Мой Кара, мой, – горячо шептала Чуня, обняв спаниеля за шею. – Самый лучший, потому что мой. Ты же никуда не убежишь от меня, песик? Не бросишь меня? Ах, Кара, какой ты красавец, умница. Да, умный, красивый Кара, хороший мальчик…
А Каре очень нравилось, когда его хвалили. Говоришь с ним ласково – ухо приподнимет, насторожит, голову набок наклонит, глаза щурит – наслаждается. А если забывали похвалить, давно не ласкали, не гладили – начинал тыкаться мордочкой в колени и поскуливать. Словно спрашивал: «Почему это такого хорошего пса не хвалят? Что, больше не любят уже? Снова хотят бросить?» Чуня ни капельки не сомневалась, что именно так пес и думает. И старалась изо всех сил, чтобы он пореже так думал.
Естественно, Кара был не единственным псом на территории «Неваляшки». К любой стройке рано или поздно прибиваются собаки, это закон жизни. Тут и подкормиться есть чем, и вроде «при деле»: всегда можно «посторожить», облаять случайного прохожего, идущего вдоль ограждения, или постороннего, забредшего на территорию. Да и спрятаться, если что, тоже есть где, повсюду полно всяких дыр и закоулков. Строители обычно к приблудным псам относились добродушно: действительно, какая-никакая охрана, да и о доме напоминают, вроде бы стройку считают усадьбой. Не стала исключением и «Неваляшка». Постепенно и вокруг нее сформировалась приличных размеров собачья стая. Состояла она в основном из «потомственных дворовых» псов, но были в ней и выгнанные из дома старенькие «друзья человека» и, возможно, случайно потерявшиеся домашние любимцы. Строители никого не прогоняли – а зачем? Ведут себя хорошо, на людей не бросаются. Своих быстро запомнили, на чужих лают. Охране хорошая подмога – воров, если вдруг заберутся, конечно, не остановят, но шум поднимут такой, что вся округа всполошится. Так и жили в мирном согласии – люди и собаки.