Свои офицеры могут запросто расстрелять, решимости у них на этот шаг хватит. Да и соответствующий приказ получен, и завтра будет оглашен – в Архангельске давно существовали крайне напряженные отношения между заседавшими в тылу на «теплых местечках» генералами, и их подчиненными, что воевали в суровых условиях севера на фронте.

- И что делать?

Дрожащими пальцами Миллер расстегнул ворот кителя, задав себе исконный русский вечный вопрос. Вопрос напрашивался само собой – отбросить нереальный план как хлам, и действовать крайне быстро – неделя, или десять дней у него есть при самом худшем варианте развития событий, население несколько приободрилось. В городе и порту семь исправных и готовых к походу ледоколов, несколько транспортов, десяток траулеров и яхт. Занять их воинскими командами, назначив комендантов. Под угрозой расстрела за саботаж или отказ от работы, заставить рабочих порта грузить уголь на суда под завязку. Взять на борт все необходимые припасы не только для долгого плавания во льдах Белого моря, но и на первые недели пребывания в заполярном Мурманске.

Одновременно следует отдать приказ войскам Двинского участка – выставить крепкие заслоны и начать медленный отход к Архангельску, им идти дольше всего. Железнодорожный участок можно отвести в последнюю очередь, прикрывать эвакуацию до последнего, надежно испортив пути, чтобы большевики не сразу начали преследование и отстали. Бронепоезд придется бросить, но он то и прикроет отход войск, а в городе его пушки произведут неизгладимое впечатление на сторонников советской власти. Полкам потребуются четверо суток, чтобы рывком отойти к городу и порту – это самые надежные и боеспособные части, что пока есть в его распоряжении. Они и обеспечат эвакуацию, выставив патрули с пулеметами на всех перекрестках и в порту – большевики ненадолго притихнут, испугаются, а этого времени вполне хватит для организации исхода.

Взять на корабли придется всех, забив людьми все помещения - несколько дней в жуткой тесноте потерпят, как говорится «в тесноте, но не в обиде». И танки постараться вывезти – большевиков трофеев лишить и на мурманскую голытьбу стальные исполины произведут должное впечатление. Жаль, что предупредить войска в Обонежье еще можно, как и на Печоре – но дойти до Архангельска они не успеют. Но если первые могут по зимникам, пусть с большими потерями, но добраться до «мурманки» - железной дороги на Колу, то вторые обречены и могут искать спасения только в глухой тайге, перейдя к партизанской войне против местных большевиков. Может быть, потом как-то и удастся их эвакуировать, если выйдут в условленном месте на побережье Карского моря.

- Что делать?! Или следует осуществить два рейса?!

Генерал Миллер вскочил с кресла – теперь заданный самому себе вопрос прозвучал совсем иначе – в нем напрочь исчезла апатия, но зато появилась решительность…

Иркутск

главнокомандующий Восточным фронтом

и Правитель Дальне-Восточной России

генерал от инфантерии Каппель

- Господа министры, я горд от оказанного вами высокого доверия! И то обстоятельство, что вы согласились снова войти в состав Временного Сибирского правительства, показывает, что вы настоящие патриоты России и своей малой, но отнюдь не по размерам, таежной родины.