–Да я то что, улыбнулся Родька. То сороке нужно спасибо сказать, предупредила кумушка.

–Ну, скажи. Серьёзно поглядел на него Варун. На вот одаришь! И достал из-за пазухи завёрнутый в холстину кусок вяленого мяса.

Видать эти вон, и он кивнул на лежащих, нас уже давно заприметили и «пасли», а вот сейчас то и решили в оборот взять при нашем отходе к месту отдыха. Ушлые. Всё просчитали. Только вот с птичкой таёжной договориться не смогли – и усмехнулся.

–Всё это хорошо, двух самых опасных, мы тут с вами угомонили. Однако и наследили при этом изрядно. Да и, похоже теперь, ватагу сегодняшним уже насторожим. Ну да делать уже нечего. Доводим наблюдение до завтрашней ночи и двигаем на встречу с сотней!

И разведчики, прикопав лесовиков в овражке, вновь заскользили по тёмному лесу. А на высоком кусте качаясь, виднелся кус вяленого мяса-подарок для таёжного пернатого помощника.

Свиря ходил кругами по избе, а за ним смотрели во все глаза его десятники. Не в себе в последнее время был атаман. Ночами боится спать, а как забудется во сне, так кричит жутко и воет. В холодном поту просыпается Кривой. Видать кошмары ему снятся.

–Чую, я чую врага запах. Свиря расширил ноздри и красными страшными глазами смотрел на своих подручных. А вам всем никакого дела до того нет! В засадах и дозорах люди спят, идут в них как на каторгу, лесовики наши так и вообще пропали, сутки уже как не являются в стан. Похоже от страха сбегли совсем. Не зря же они с собой в мешки еды набрали поболее. Да вон всё кинжалы и сабельки точили и на луках тетивы перетягивали. В дальнюю дорогу небось готовились трусы.

–Да куда они уйдут далеко вдвоём то?! Сейчас же самое время для волчьих стай. Разорвут придурков где нибудь в дороге. А вам охрану нужно усилить! Нельзя нам спать всем в избе, иначе всех повырежут как десятки Цепа с Ухватом да Плёткой. Это мы ещё про Рысь пока ничего не знаем. Может и они уже на каких нибудь соснах висят!– и договорив уставился в упор на своих подельников.

Окунь вздохнул глубоко и голосом как можно тихим и ласковым заговорил.

–Свирей Мифодьич все мы тут знаем про твой ум острый и чутьё великое. От того и живы столько времени и удачны дела наши с тобой. Однако устали уже атаман все люди, третью неделю без продуха на морозе и буране дежуря.

– Роптать начинают и службу свою дозорную «спустя рукава» плохо несут. Не бояться они даже смерти от наших сабель. Говорят, что нам сабля ваша, когда я завтра насмерть околею на лютом морозе. Чуть чуть бы Мифодьич послабление какое всем дать? А то лесовики сбежали на лыжах и эти податься вслед им могут, глядишь так и все тогда разбегутся. Не углядеть уж боюсь за людишками нам с Рысью.

Свиря послушал, подумал и наконец выдал сварливо.

–Ладно уж Ванька. Уговорил. Ещё пять дён стоим так, а позже по двух сторожей будем выставлять да по одной засидке верхней. Смягчимся. Доволен?!

И увидев как закивали подручные проворчал-То то же, я милостивый, всем людишком так мою волю можете и передать. Но эти пять дней, чтобы стояли в засадах и сторожах бодро и честно. Не спали и не жрали, чтоб там!