– Угу, – киваю, пытаясь переварить полученную информацию.

Я была влюблена в Рудакова несколько лет и все это время хотела услышать от него слово «люблю», тысячу раз представляла как это будет, думала, что я ему отвечу, но вот сейчас почти ничего не чувствую. Словно я перегорела.

Да, мне очень приятно, но не больше. Нет щемящей радости, есть лёгкая грусть от того, что он опоздал с этим признанием. А все из-за Бесова, который выселил из головы образ одноклассника и сам поселился в каждой мысли, каждом образе.

Ненавижу этого гада. И он, как и обещал, пришел на концерт посмотреть мой танец, сел в первых рядах и не спускал с меня глаз, я буквально чувствовала это кожей, перед выступлением сильно волновалась, но после дала себе установку собраться и сделать все на отлично.

У меня получилось. Впервые все прошло настолько идеально, что самой не верится, я до сих пор под впечатлением, но вот только Сашка выбил почву из-под ног своим признанием.

– Ты больше ничего не скажешь? – задаёт логичный вопрос, потому что я просто стою и смотрю будто сквозь него.

– Я удивлена, – говорю как есть. – Спасибо за цветы, которые ты мне подарил перед выступлением, – быстро добавляю я, видя на его лице легкое непонимание. – Ну, те, которые Куликова передала.

– Я не… – замолкает и хмурится. Долго так думает, переводя взгляд на стол, на котором стоит шикарный букет. – Да, пустяк.

Наверное, я должна что-то сделать, дать ему хоть какой-то ответ, сказать, что тоже его люблю, но не могу и рта открыть.

Мы стоим в нашем кабинете, так получилось, что остались одни и в данный момент я чувствую чрезвычайную неловкость. Я не знаю что делать, что говорить. Единственное мое желание – это сбежать. Так странно.

А Сашка наклоняется ниже, чтобы поцеловать меня и я даже не успеваю на это среагировать, как тут в кабинет с грохотом влетает Ленка Одинцова.

Моя спасительница!

После поцелуя с Ярославом я не хочу делать это с другими, мне кажется это неправильным, в какой-то степени грязным.

– Так, давайте шустрее, машины уже подъехали, – эмоционально выкрикивает она, размахивая руками. – Савушкина, чего стоишь, как вкопанная, все веселье пропустим.

Несколько классов сняли помещение в центре и собирались там отметить окончание четверти, ну и, собственно, предстоящий Новый год и я тоже не против пойти.

– Мне нужно отпроситься у папы, – говорю, отходя от недовольного Сашки.

– У тебя три минуты.

Выхожу из кабинета в поисках отца, приходится достаточно долго походить по коридорам школы, чтобы его найти, так как на телефон он не отвечал, впрочем, ничего удивительного, ведь у него постоянно включен беззвучный режим.

Заворачиваю за угол и нахожу его в компании мамы Ярослава. Я напрягаюсь, ведь все ещё помню наш с папой откровенный разговор.

Отношение к ним у меня изменилось. Я немного отдалилась, но это дела взрослых и мне лезть туда не стоит, хотя очень обидно за мою мамочку. Она была невероятно добрым человеком, лучшая во всем мире, я до сих пор вспоминаю о ней с трепетом и комом в горле. А сейчас я вижу двух людей вместе, которые причиняли ей сильную боль и мне хочется на них накричать, хочется, чтобы они не общались.