Мотоцикл продвигался вперед в мутной воде мерзости и беззакония, тяжелейших преступлений в глазах Аллаха Всевышнего, и амир Ильяс ледяными глазами смотрел на все это. Он не мог ничего изменить, но он удалился от всего этого и тем спас свой иман[56] от творящейся на земле дар уль-ислам грязи.

Досточтимый алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби, духовный лидер всех правоверных велайята, встречал амира Ильяса на пороге исламского университета Дар уль-Улюм Наманган[57], единственного университета, который существовал теперь во всем велайяте. Исламский университет был относительно новым зданием, его выстроили по образцу и подобию исламской школы Таухид, которая была в Джелалабаде – в Намангане, кстати, была крупная община афганцев как раз из Джелалабада. Он встретил гостя со всем уважением, обнял на пороге и повел внутрь, в свои покои. Скорее всего уже к вечеру об этом будет знать весь город.

Амир Ильяс шел за уважаемым алимом через тихий дворик, один из четырех, где в большом классе под открытым небом больше сотни подростков повторяли за преподавателем отрывки из «Книги войны» – издания, включающего в себя наиболее агрессивные отрывки из Корана, хадисы. А также разъяснения авторитетных шейхов и алимов, почему мусульмане всего мира должны вести непрекращающийся джихад, и почему жизнь и имущество любого неверного разрешены. Потом они начнут изучать собственно Коран и хадисы, но в первую очередь изучали именно это.

В своем кабинете уважаемый алим включил старый, но еще рабочий вентилятор, предложил гостю присесть и крикнул, чтобы принести чая и сладостей. Чай амир выпил, от сладостей отказался. Чай и сладости принес мальчик лет восьми, от внимательного взгляда амира не укрылось, как достопочтенный алим смотрел на него.

Как многие другие духовные лидеры, досточтимый алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби в молодости был беден, и у него не было денег на то, чтобы выплатить каффара – выкуп за женщину, и потому он удовлетворял свои потребности с другими, кто сидел у ученых, оправдывая это тем, что Аллах ночью не видит. А потом, он привык к этому и больше не хотел платить выкуп за женщин, его все устраивало.

И здесь был один куфар[58]. Впрочем, досточтимый алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби принимал концепцию мурджиизма[59] и потому, как видно, считал, что ему позволено грешить…

– Вести о твоей праведной жизни доходят даже сюда. Ты избегаешь запретного и усерден в намазах и прочих ибадатах.

– Как и все здесь, верно?

Вместо скорого ответа досточтимый алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби подлил чая в пиалу гостя.

– Люди забыли о страхе перед Аллахом Всевышним, – привычно начал жаловаться он. – Они не усердны в молитве и прочих ибадатах и не дают закят. Говорят, что у них нет достаточно имущества, чтобы платить закят. Они забывают, что Аллаху все ведомо, Аллах может читать в их сердцах и видит каждую их ложь. О люди…

– Досточтимый, каждый из нас сам даст ответ Аллаху Всевышнему в час суда, – ответил амир Ильяс.

– Да, но разве мы, моджахеды, не должны вести джихад? Джихад против куфара и невежества в наших рядах не менее важен, чем внешний джихад.