Она поворачивается, идет на нос баржи, садится на канатный ящик. Шкипер благодарно пожимает руку Павлика (смысл этого непонятного жеста раскроется в следующем эпизоде).

А пока баржа подплывает к Крымскому мосту, его высокие фермы обозначены лампочками, на мосту стоят люди, смотрят вниз. Баржа входит в тень под мостом.

Баржа стоит у Малою Каменного моста рядом с кинотеатром «Ударник». Через мост проходит прозрачный, светящийся троллейбус, над крышей дома горит большая синяя рыба, двигаются буквы. Буквы складываются в слова, слова — в рекламные лозунги о селедке, будильниках, выгодах социального страхования и пользе трехпроцентною займа, и о том, что каждый гражданин, уходя из помещения, обязан выключать электроприборы. Все это произносится вслух голосом Кати, без всякого выражения и необходимых пауз.

Катя стоит у борта баржи, на голове у нее косынка, лицо — невеселое. Она произносит последнюю рекламу, машет рукой, отворачивается, идет вдоль борта. На барже остались только лошади в трюме и несколько женщин, которые за ними ухаживают.

По набережной идет Павлик. Катя издали замечает его, обрадованно машет рукой. Павлик спускается по сходням на баржу. Катя:

— Почему так рано? Мы же утром уходим.

— Надоело одному шататься.

— Пошли бы вместе.

— Зачем?

Они идут вдоль борта к корме — впереди Павлик, за ним Катя.

— Как зачем? Я же никогда не была в Москве!

— Москва как Москва. Третьяковская галерея, магазин «Детский мир», ресторан «Поплавок». Который год сюда плаваем. А где шкипер?

— Ушел.

— Тебя не взял?

— Не взял. А почему ты его тогда не стукнул?

— Нельзя бить начальника на службе.

— А на берегу можно?

— Такого ударишь. Он лошадь поднимает.

Павлик спускается по узкой лестнице. Катя ждет его.

Он возвращается со свернутой постелью.

Катя:

— А ты разве не поднимешь лошадь?

— Слушай, что ты ко мне пристала? Что ты от меня хочешь? Чтобы я пошел поднимать лошадь?

— А ты поднимешь?

Павлик молча кладет постель на палубу, идет к трюму, спускается в него. Катя следует за ним. Павлик подходит к ближайшей лошади, подлезает под нее и, обхватив ее ноги, приподнимает. Он держит лошадь несколько секунд, осторожно опускает, молча выходит на палубу, разворачивает постель, раздевается, ложится, накрывшись одеялом. Катя садится рядом, смотрит на дома вдоль канала. В домах начинают гаснуть окна. Гаснут фонари набережной. Павлик лежит, отвернувшись от Кати. Катя осторожно трогает его рукой:

— Павлик, а он меня любит?

— Кто?

— Шкипер.

— Я у него не спрашивал.

— А куда он ушел?

— Откуда я знаю? Есть много разных мест.

— Павлик, а это очень страшные места?

Павлик смотрит на расстроенное Катино лицо, встает:

— Пойдем.

Павлик ведет Катю к домику шкипера, зажигает там свет, выдвигает ящик старого письменного стала. В ящике — коробка, наполненная чешскими украшениями из стекла.

Павлик:

— Понятно?

— Нет.

— Это его украшения для тебя.

— Ты украл у шкипера бусы?

— Все бы так крали. Шкипер дает мне это проклятое украшение, а я как бы дарю его тебе, а ему оно как бы не нравится, и он кидает его за борт. Мистификация.

— Что такое мистификация?