«Блин! Какого черта я с зажигалками связался?! Спички надо было делать, спички! Вставил бы сейчас их в глаза и сколько сил смог бы на этом сэкономить… чертова погода и чертов же недосып! И чертовы же турки, опять какую-то пакость затеяли, иначе какого хрена с повторным штурмом тянуть? Двигаюсь уже как протухший зомби, хорошо хоть не воняю соответственно. Господи, дай сил дотерпеть!»
С праведностью и пониманием религиозных тонкостей у попаданца по-прежнему имелись серьезные проблемы – поминать бога всуе, да нередко с именем антагониста мог и в одном предложении. В другом месте ему бы давно засветили очищающий костер, тем более с такой широкой славой колдуна, но среди казаков и не такие оригиналы встречались.
Шуткой юмора, фантасмагорией выглядело прошлогоднее событие, вызвавшее немалые пересуды по всей Европе. Прекрасно осведомленный о сомнительности его личности римский папа не побоялся отправить в Чигирин нунция, специального посла с широчайшими полномочиями, для вручения ордена Золотой шпоры, второго в иерархии ватиканских наград, Аркадию Москалю в ознаменование огромных заслуг в борьбе с агарянами и защите католиков. Естественно, в грамоте на орден слово «чародей» не фигурировало.
Казалось бы, о каком обмене посольствами между Ватиканом и Чигирином может идти речь? На Малой Руси от католиков незадолго до этого избавились, частично перебив, частично насильственно перекрестив, частично вынудив бежать прочь. Можно сказать, враг католицизма, если не под номером один, то где-то рядом в списке. Однако для государственного деятеля, коим автоматически становится человек, избираемый главой Римско-католической церкви, вражда легко может смениться союзом и наоборот. Резня католиков на Малой Руси была прошлым, пусть и недавним, а угроза магрибцев Риму – настоящим. Именно их успешный налет на предместья Рима с разграблением двух монастырей вынудил понтифика искать помощи у злейших врагов.
Маффео Барберини можно было обвинить во многом: непотизме, участии в крайне сомнительных делах, наглом переправлении церковных доходов в семейную казну… но в глупости его не подозревал никто. Если Католической церкви и ему лично нужна помощь казаков, то события на далекой Украйне можно посчитать (временно) событием незначительным и забытым.
Хмель – чье отношение к католикам также ни для кого не было секретом – принял нунция, да не абы кого – кардинала и племянника понтифика Франческо Барберини, провел с ним переговоры и твердо пообещал помочь в решении проблемы магрибских пиратов. К этому историческому моменту сформировалась ситуация, подталкивающая Вольную Русь к союзу с католическим миром. Причем не только против мусульман, но и против протестантской коалиции. Именно это послужило реальной причиной неожиданного для окружающего мира визита (обговоренного заранее втайне). Награждение орденом Золотой шпоры врага агарян и спасителя монашек-бернандинок стало желанным и приличным поводом. Кстати, по статусу, вручаемому за заслуги в деле распространения католицизма, в чем вроде бы одного из ближайших соратников Хмельницкого заподозрить трудно. Но нунций особо выделил заслуги награждаемого в спасении и помощи в обустройстве на Дону многих беженцев-католиков из Малой Руси.