Я к о в. Уж очень Татьяна Петровна доверчива к ней...

П а в е л. Глупа ещё. Мякиш...

З а х а р о в н а (встречу им). Поплыли селезни! А дядю твоего, Яков Савёлыч, так развезло на жаре-то - лыка не вяжет, а слова такие говорит, что кирпичам стыдно. Вы бы Таню-то увели от него.

(Ушла в сад. Павел и Яков скрылись за деревьями. Через минуту в кустах является Мастаков, смотрит на постройку, отирая лоб платком. Угрюм и подавлен. Остановился, бормочет громко.)

М а с т а к о в. Не догадалась... не поняла! (Постояв, решительно подходит к скамье и, вынув из кармана бумажник, пишет на колене записку. Кричит.) Степаныч, эй!

С т е п а н ы ч (из-за сторожки). Здесь...

М а с т а к о в. Запряги Красотку и поезжай в город, к Софье Марковне. Если догонишь ее в дороге...

С т е п а н ы ч. Не догнать...

М а с т а к о в. Домой поезжай к ней, а дома нет - на вокзал, она с семичасовым в деревню едет. Обязательно найди! Живее собирайся!

С т е п а н ы ч. А кто же тут...

М а с т а к о в. Иди! Никита поглядит за ребятами, я скажу...

С т е п а н ы ч. Не подожгли бы...

М а с т а к о в. Иди, говорю!

(Степаныч спешно уходит.)

М а с т а к о в (бормочет). Господи! Помоги... Ведь не виноват я, ты знаешь, господи... Знаешь...

(Сидит, схватив голову руками, покачиваясь.)

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Там же, в тот же день. Часов пять вечера. За постройкой, в поле, гармоника наигрывает: "Последний нонешний денёчек". Каменщик Н и к и т а сидит на скамье у сторожки, подрёмывает. Из кустов идут П а в е л, Я к о в, Т а н я с букетом полевых цветов в руках.

Я к о в (подмигивая на Никиту). Хотите, я его испугаю?

П а в е л. Он не спит.

Т а н я. Не надо!

Я к о в. Смешно будет! (Идёт к Никите, пристально и строго разглядывая его.)

К а м е н щ и к (встаёт). Ты что, сударь?

Я к о в. А ведь я тебя знаю!

К а м е н щ и к (улыбаясь). Меня тут все знают.

Я к о в. Я тебя да-авно знаю!..

К а м е н щ и к. И я тебя.

Я к о в. Ты - кто такой?

К а м е н щ и к (всё улыбаясь). Как же это - знаешь, а спрашиваешь?

Я к о в (строго). Я с тобой не шучу! Я, брат, про тебя такое знаю...

К а м е н щ и к (серьёзно). Чего про меня знать? Про меня нечего знать.

Я к о в (понижая голос). Ты в третьем году, в марте, что делал? Помнишь?

К а м е н щ и к (напряжённо). В марте? Третьего года?

Я к о в. Ага! Вспоминаешь?

К а м е н щ и к. Погоди...

Я к о в. Ты где тогда был, ну-ка, скажи?

К а м е н щ и к (смущённо). Стой... Дай бог памяти!.. В больнице я лежал будто.

Я к о в. Будто? Ну, а - по совести скажи?

К а м е н щ и к (испуганно). Постой-ка, ты - что, брат? А?

Я к о в. Нет, ты вспомни! Ты что тогда сделал?

К а м е н щ и к. Да что ты, господь с тобой! (Снял картуз.) Мне вспоминать нечего... Что такое?

(Таня смотрит на старика, улыбаясь, Павел смеётся. Взглянув на них, Никита надел картуз и сердито отмахивается.)

К а м е н щ и к. Поди ты к богу! Я думал - взаправду что-нибудь. Экой безобразник! Я втрое старше тебя...

(Гневно ушёл в сторожку.)

Я к о в (торжествуя). Видали?

П а в е л. Ловко!

Т а н я. Странно! Чего он испугался?

Я к о в (с гордостью, оживлённо). Я могу испугать кого хотите! Любому человеку уставлюсь в глаза и начну: "А что я про вас знаю, что слышал!" Конечно, я ни черта не знаю, но человек обязательно испугается - ведь у каждого есть что-нибудь, что он скрывает, ну, а я веду себя так, будто мне все тайны известны! Понимаете?