Когда я воевал в Донецком аэропорту — там тоже находил шприцы, но уже не так много, как в Иловайске. Их легко определить, медицинские они или с «ширкой»: если рядом ампулы — то значит нормально, а если просто шприц и ещё кровь в остатке, то… понятно что. В девяностые я такого в подъездах и на чердаках, где тусили наркоманы, повидал.

— Ещё июне-июле 2014 года, когда Луганск был окружён, — рассказывает другой мой собеседник, — было несколько случаев наступлений на позиции ополчения в полный рост. С учётом того, что военного смысла такие атаки не имели ровным счётом никакого, то ополченцам сразу стало ясно, что боевики «добровольческих» батальонов и нацгвардии ходят в атаки «обдолбанными»: употребляют какие-то вещества, которые подавляют чувство страха и делают их совсем неадекватными.

Позже, когда войска хунты удалось отбросить от Луганска, в местах, где ранее располагались различные их подразделения, мы не раз находили следы явного употребления обычных наркотических средств. Так было, например, в помещениях освобождённого от батальона «Айдар» гольф-клуба под Луганском, и в домах села Шишково Славяносербского района ЛНР, где базировалось одно из подразделений ВСУ… По-моему, это всё давно ни для кого не секрет?

— Первый случай произошел ещё 10 мая 2014 года, на входе в здание областной администрации Донецкой области, — рассказывает третий мой собеседник. — У здания стояла охрана, состоящая из ополченцев, оружия у них не было, только отобранные у милиции дубинки, арматура и запасы «коктейля Молотова» на случай атаки здания регулярными воинскими подразделениями.

Вечером к охране подошёл человек и с криком «Слава Украине» ударил ножом охранника в сердце, попытался напасть на остальных, но, обороняясь, охрана схватила пруты арматуры — и один удар пришёлся в голову нападающему, с ним было покончено на месте. Меня очень удивил этот случай, так как подобное поведение скорее свойственно сторонникам радикального ислама, а не жителям Украины. К такому очень глупому, бесцельному самопожертвованию не готов ни один здравомыслящий человек, воспитанный на христианских ценностях. Анализировать произошедшее я тогда не стал, было очень много дел, да и единичный случай — не повод ломать голову.

Второй случай произошёл через два дня, практически на моих глазах, 12 мая. Заходя в здание обладминистрации, я услышал выстрел и побежал на звук; подбежав, я увидел старшего второго этажа с позывным «Север», здоровенного такого дагестанца-дончанина, который рукояткой пистолета бил лежащего на полу мужика. Оттащив Севера от тела, начал разбираться в произошедшем.

Оказалось, что Север почувствовал, что кто-то выхватывает у него из кобуры пистолет и развернулся, думая, что это кто-то из своих шутит, — но тут же получил выстрел в грудь в упор. Его спас бронежилет четвёртого класса защиты и реакция, позволившая ему мгновенно выбить пистолет из руки стрелявшего. Отверстие на бронике Севера и повреждение грудины подтверждало случившееся. На шум сбежался народ и одна из женщин узнала нападавшего, рассказав, что это её сосед, живёт он в Петровском районе, работает на шахте охранником, женат, имеет двоих детей, что он никогда нигде не участвовал и не был замечен в каких-то политических мероприятиях, и то, что произошло, для неё является полной неожиданностью. Мужика мы заперли в камеру, а сами поехали разбираться к нему домой. Меня интересовали его компьютер и вещи, позволяющие подтвердить его принадлежность к правосекам, но дома мы ничего подозрительного не нашли, компьютер был чист, в соцсетях ничего не прослеживалось; нормальная жена, дети — всё как у людей! По приезду в ОГА мне сообщили, что он себя неадекватно ведёт, бьётся головой об стену, кричит о приходе антихриста и пытается вскрыть себе вены; в общем, его связали.