– Значит, мальчик утонул?

– Нет. Каким-то образом машину подхватило течением, и ее вынесло на пляж Котильо.

– Что?! – Она была в замешательстве.

– Возможно, прежде чем ее вынесло на берег, она плавала полтора дня. Благодаря приливу на ней почти ни царапины.

В полиции решили, что машину угнали из какого-нибудь автосалона в Пуэрто-дель-Росарио. На нашем острове о том случае много говорили. Неужели вы не слышали о мальчике в картонной коробке?!

– В картонной коробке?!

– Холлисен зачем-то положил мальчика в картонную коробку. Может быть, только на время, и может, мальчик находился в машине недолго, но, как только корабль захватили, все утратило смысл.

– Я не слышала ни о каком мальчике в картонной коробке! Я слышала о шлюхе, которая бросила ребенка в машине на пляже. Когда я сюда вернулась, все только об этом и твердили. Но что мне за дело до ребенка какой-то шлюхи?

– Это был не шлюхин ребенок. Это был ваш сын.

Она смотрела на него с таким видом, как будто хотела откусить ему голову.

– Когда он родился – двадцать третьего октября?

– Нет, я родила двадцать первого октября. Думаете, я не помню? Не настолько я тупая!

– Тогда почему Холлисен думал, что мальчик родился двадцать третьего?

– Потому что я ему солгала. Я не хотела, чтобы он знал точную дату. Сначала я собиралась сама растить ребенка. Без него. Он не был мне нужен. Я не люблю мужчин, понимаете? Но потом ребенок начал пищать, вообще стало трудно, и я больше не могла держать его у себя. Я принесла его домой из клиники и нашла Холлисена – он, как всегда, был под кайфом. Я не хотела, чтобы он думал, будто ему навязывают ребенка. Тогда он просто сбежал бы. Поэтому я положила ребенка ему на руки и сказала: смотри, что я сделала. Он твой. Он разозлился, что я ему не сказала. Уверял, что помог бы мне. Присутствовал на родах и так далее… Мужчины в такие минуты несут полную ахинею.

Эрхард показал ей обрывок газеты со словами: «рик 2310». Он нашел его вместе с высохшим пальцем на книжной полке в Маханичо после того, как вернулся домой и начал прибирать.

Он думал, что она начнет его расспрашивать. Но она вдруг беззвучно заплакала. Слезы градом катились по ее лицу. Газетный обрывок она скомкала в шарик и швырнула в мусорный контейнер. Эрхард хотел что-то сказать, но выжидал.

– Он любил тот дурацкий фильм и все мечтал открыть кафе в Марокко. Мы смотрели тот фильм вместе, в каком-то кинотеатре в Санта-Крус. У самой воды. Это еще до того, как он понял, что я его не люблю.

– Что за фильм?

– С Хамфри Богартом. Где он владелец кафе «У Рика».

Мечтатель Сёрен Холлисен! Все время хотел жить «не как все», но постоянно спотыкался и принимал неверные решения. Вот что случается, когда человек то и дело пытается исправить собственные ошибки. И вместе с тем верит, что удача еще повернется к нему лицом. Ну да, надежда умирает последней. Но и она в конце концов умирает.

Эрхард взял ее за руку. Сначала она не реагировала на его прикосновение, но потом так сжала его четыре пальца, что ему стало больно.

– Мальчика похоронили на кладбище Плайя-дель-Маторраль, но я распорядился, чтобы его перевезли в Олеану. На табличке значится имя Рик Холлисен, но, если хотите, я могу добавить туда и ваше имя.