Артем лежал, прислушиваясь к мерному посапыванию Мии, как неожиданно его осенило.
Он вспомнил Луну, одну из участниц «Реквиема». Ту самую юную девочку с желтыми бантами. Сейчас он понял, кто она на самом деле.
И теперь Павлов с нетерпением ждал рассвета. Времени оставалось в обрез.
Ранний гость
В эту ночь Вика спала крепко. Вероятно, сказалась общая усталость организма, ослабленного бессонницей, беспрерывным сидением за компьютером и отсутствием нормального и регулярного питания.
Под утро ей приснилась мама, и она снова настойчиво спрашивала, хочет ли Вика, чтобы она вернулась.
Вика задумалась. С ее губ уже готово было сорваться «да», как внезапно в мозгу тяжело хлюпнуло:
«Киты, Луна. Киты плывут вверх. Не забывай об этом».
Лицо мамы внезапно накрыла мрачная тень, она съежилась, как засохший осенний лист, и Вика открыла глаза.
Проснувшись, она, неожиданно для себя, распахнула занавески. И тут же зажмурилась, щурясь от яркого солнечного света, – суббота обещала быть ясной и безоблачной.
Несколько минут Вика не отрываясь смотрела в окно. Она внезапно поймала себя на мысли, что только сейчас, когда ей остался жить всего один день, она помимо своей воли стала подмечать детали, на которые раньше едва ли обратила бы внимание. Вон на козырьке подъезда сидит толстый кот, которого хозяева частенько выпускали погулять из окна второго этажа. Наверняка этому коту никогда в голову не взбредет лечь под поезд на рельсы или сознательно наглотаться отравы. Вон голуби. Смешно подпрыгивая и хлопая крыльями, они торопливо клюют зерно и хлеб, которыми их частенько подкармливала старушка из соседнего подъезда. Разве хоть один голубь от плохой жизни кинулся под колеса машины? Попробовал бы утопиться? Даже в «Затишье» и «Реквиеме» об этом не упоминалось. Их ловят кошки, по ним стреляют из пневматических ружей и пистолетов, им перетягивают лапы проволокой, они замерзают зимой в морозы, жрут все подряд, валяющееся на грязном асфальте, и при этом живут! Живут вопреки всему вышеперечисленному!
«Это так. Только люди все разные. Одни будут цепляться за жизнь до последнего, а другие в случае малейшей неудачи бросятся под поезд… – подумала Вика, отходя от окна. – А еще они могут сутками сидеть в четырех стенах, читая про самоубийство и мечтая о смерти. Но рано или поздно что-то произойдет…»
Она потянула носом и решила, что было бы неплохо принять душ. Негоже ехать в метро, как немытый бомж…
После ванны Вика перебрала свой гардероб.
Как там сказал Дельфин? Заброшенная больница в Ховрино?
«Именно так, больница, – заговорил внутренний голос. – Точнее, подвал больницы. А еще ты обещала съездить туда сегодня и посмотреть».
– Конечно, съезжу, – подтвердила Вика, забирая с полки джинсы. Наверное, будет в самый раз. Не в вечернем же платье топать в эти катакомбы!
Девушка снова повернула голову в сторону окна.
Вот там – настоящая жизнь. Коты, голуби, спешащие по своим делам люди, небо и солнце…
А здесь – застой и смерть. Прелый, тухлый запах и пыль. Пыль, въевшаяся в каждый миллиметр ее комнаты…
«Когда ты в последний раз каталась на роликах? – неожиданно прозвучал в ее голове голос мамы. – У тебя ведь здорово получалось! А еще ты хорошо рисовала! И что у тебя нового