— Может быть, — легко соглашается. — Но это ничего не меняет.

— А что ты делаешь? — спрашиваю у Эда.

Мужчина коварно улыбаясь, вдруг начал раздеваться.

— А на что похоже? Соблазняю тебя.

— Зачем? — переспрашиваю, а саму душит смех.

До чего абсурдная ситуация!

— Чтобы наконец сделать то что так долго хотел.

— Искупаться? — переспрашиваю, делая невинный взгляд.

— Купаться будем после, — Эд тянет на себя одеяло, которое я успела до шеи поднять.

— Эд, может не надо? Я еще так слаба. — делаю вид, что мне плохо.

— Я тебя исцелю.

— Эдгар! — грозно говорю, когда меня все-таки оставляют без одеяла.

— Да, любовь моя? — спрашивает он, нависая надо мной, и целуя меня в шею.

— Что? — переспрашиваю.

— Люблю тебя, — признается Эд.

— А я тебя. Люблю, — признаюсь ему в ответ.

Широкая счастливая улыбка любимого мужчины как награда за столь длинный путь.

— Лиам! Убери Вьюрта! Он сейчас все угощения слопает! — прошу мальчика.

Лиам недовольно отрывается от Сантии и идет выполнять просьбу. Это его займет на какое-то время. Вьюрт от сладкого отрываться совсем не хочет, поэтому придется его уговорить. В последнее время совсем распоясался песик. Все чаще начинаю задумываться над парой для него. А что, стал бы семьянином, изменился бы. Опыт показывает что супружеская жизнь очень меняет мужчин. И ходить далеко не нужно. Вон, Рик, или Эд. И ведь сколько слез было выплакано, сколько сил потрачено, сколько подзатыльников роздано, чтобы лицезреть их сейчас такими. Эх.

— Эми, — рядом неожиданно раздался детский голосок.

— Сантия! — говорю, хватаясь за сердце.

Я хоть и не кошка сейчас, но страх перед этой девочкой никуда не делся. Ребенок смотрит на меня своими большими голубыми, как у ее матери, глазами. Понимаю, почему Рик ей так много позволял и лишь умилялся ее действиями. У малышки особый дар покорять сердца взрослых. Она почти не изменилась с нашей последней встречи. Лишь слова научилась правильно говорить, и над именем Рика больше не издевается.

— Что детка? — спрашиваю.

Неожиданно, девочка смутилась. Ручки за спиной сложила, ножкой шаркает, голову опустила, на меня поглядывает.

— А Лиам, он кто мне? — спрашивает Сантия.

Я смотрю на картину: «Мальчик и цербер», которая плавно перетекает в не менее интересную — «Мальчик под цербером». Возвращаюсь взглядом к Сантии. Я конечно могу путать, но неужели это интерес в ее глазах? Что она там спросила? Кто ей Лиам? Если он мой деверь, а она племянница Рика, то они друг другу… Да никто.

От ответа меня спасает Рик и Эд. Пока женщины занимались пикником и смотрели за детьми, то бишь я, Агата и Амалин, мужчины отошли решить важные вопросы. Судя по ароматам, инспектировали бар в кабинете Эда.

Эд подошел ко мне со спины, обнял, положив свою голову мне на плечо.

— Дядя! — обрадовалась малышка, оказавшись у дяди на руках. — Можно мне с Лиамом проиграть?

Рик причин отказать этому ангелу не увидел, и пустил ее. Зря он это сделал, конечно. Лиам, Сантия и Вьюрт это адская смесь. Сомневаюсь что у нас есть возможность спасти хоть что-то из сладкого.

Я тяжело вздохнула.