Я с сомнением, но всё же взяла протянутый бокал с вином. Редстафф молча налил второй бокал себе, отпил, а затем произнёс:

— Вот так в одночасье и рушатся все плоды жизни. А я добился сращивания магий различных рас в одном теле… я хотел стать самым хорошим правителем для всех миров, добиться, наконец, мира, прекратить вражду между расами… Возможно со временем, мои эксперименты дошли бы до того, чтобы передавать магию от личности к личности, не травмируя её психическое и физическое состояние. А твой друг разрушил мой замок, мою лабораторию, всю мою жизнь!

Столько боли и сожаления прозвучало в голосе Асмандиуса, что я бессознательно охнула. Да он же действительно считает себя гениальным учёным и жертвой!

— Но, Асмандиус, — пробормотала я осторожно, пользуясь тем, что когда-то маг разрешил мне называть себя на «ты», — ты возомнил себя превыше человеческих и нечеловеческих жизней! Ты решил, что сам можешь решать, кому жить, а кому умереть. Это неправильно…

Маг посмотрел на меня сквозь бокал, отпил ещё немного и произнёс, чуть печально улыбнувшись:

— Какая же ты маленькая и наивная, Лоли. Неужели ты думаешь, что Дарион Блэкшир лучше меня?

Я аж задохнулась от такого ответа, а Асмандиус продолжил говорить, смотря на меня:

— Удел сильных — править этим миром и решать, кому жить, а кому умирать. Я уверен, что Дарион Блэкшир не раз убивал, считая, что так правильно. Я старался нанести как можно меньший вред своим жертвам, забирая у них только необходимое. Большинство тех, кто побывал в моём подвале, возвращались к себе на родину с небольшими провалами в памяти, но живые. Смерти, соглашусь, были, но только тогда, когда в этом была необходимость.

Я хотела было возразить, набрала полные лёгкие воздуха и просто выдохнула… потому что вспомнила, как только что старик-лазурянин рассказывал мне, что в момент захвата замка Редстафф «само небо плакало кровавыми слезами». Выходит Дарион выпускал магические заклинания на поражение, а не пытался захватить и обездвижить своего противника. А так ли хорошо я знаю главу Безопасности по Иномирным Делам?

Асмандиус помолчал, давая мне высказаться, но, не услышав возражений, продолжил.

— Сильные всегда правят и решают, кого из стада овец отдавать на заклание. Другое дело, что овцы могут и не догадываться о том, что их добрый и ласковый пастух раз в месяц забирает одну из них, чтобы приготовить на ужин мясо. Это жизнь, Лоли.

Я молчала, не согласная с логикой Редстаффа, но, увы, не могла ничего ему возразить. Асмандиус не считал себя виноватым. Совершенно.

— Но ты убил того оборотня Грея Азральда, — вдруг вспомнила я. — Ты вырезал его сердце, а он ничего плохого тебе не сделал. Он мог вернуться в свою семью, у него наверняка были жена и дети, — прошептала я тихо-тихо.

Маг услышал мои слова, а потому ответил:

— И что? Его сердце должно было продолжить биться в моей груди. Если бы всё сложилось так, как я планировал, то я бы рано или поздно остановил бы многовековую вражду между вампирами и оборотнями в Сумеречном мире и сохранил бы сотни жизней! Посмотри, какая грызня идёт между двумя расами, они убивают друг друга ежедневно…