– Вы меня убедили, – улыбнулась Глафира и честно призналась: – Помощь нам на самом деле не помешала бы.

– Тогда мы сейчас с ним все обговорим, и я перезвоню.

На том и порешили. Глафира собралась ждать звонка Трофима Романовича только к вечеру, но он перезвонил буквально через час, четко отрапортовав, каким рейсом прилетает Разведов-старший, и продиктовал номер отцовского телефона.

– Так быстро? – удивилась Глафира. – Сразу же и прилетает?

– Вам же нужна помощь, Глаша. – Он первый раз обратился к ней так по-простому.

Ну да, да, нужна. Она продиктовала ему реквизиты своей банковской карты, обговорили какие-то детали, организационные вопросы, после чего Трофим Романович пообщался с детьми и, попрощавшись, пропал со связи на несколько дней.

Им необычайно повезло, что старший Разведов успел прилететь буквально накануне перед тем, как на следующий день объявили ужесточение карантинных мер и отмену большей части рейсов, введя обязательную изоляцию для всех прилетевших. Прямо чудом проскочили, хорошо у них тут в крае все с запозданием от Москвы на пару недель происходило.

Роман Матвеевич стал для Глафиры и для всех них подарком судьбы, спасителем, надежным другом, тем самым плечом и незаменимым помощником и практически сразу родным человеком, членом семьи. Так вот получилось само собой.

Подтянутый, спортивный, невероятно энергичный и позитивный шестидесятипятилетний Роман Матвеевич узнал ее первым, когда Глафира встречала его у выхода из зоны прилета, и сразу же предложил помощь, когда они погрузили его чемодан в багажник машины:

– Давайте, Глафира, я поведу, а вы отдохнете. У вас утомленный вид.

– Давайте, – сразу же согласилась Глаша, почувствовав к мужчине безотчетное, инстинктивное, искреннее расположение.

Он очень хорошо вел машину – ровно, спокойно, уверенно, Глафира и не заметила, как задремала, привалившись виском к боковому окну, и проснулась только, когда они свернули к их поселку и машину чуть подкинуло на «лежачем полицейском» при подъезде к шлагбауму.

Макар с Агатой кинулись к деду, как только тот вышел из машины.

– Дедушка! Деда! – кричали оба от радости. Обнимались, целовались и плакали одновременно, когда Агаша доложила деду, что мама болеет.

Савва стоял особняком и наблюдал эту встречу родни, пока Роман Матвеевич его не позвал:

– Саввушка, а ты что в сторонке стоишь? Иди к нам, я же теперь и твой дедушка. Давай обнимемся.

И Савка, подивив Глафиру и Киру Павловну, кинулся к ним и настолько искренне, открыто и радостно обнял новоявленного дедушку, что женщины удивленно переглянулись меж собой. Ну надо же. Он у них вообще-то парень в проявлении чувств осторожный, а тут и впрямь словно деда родного увидел. Вот ведь жизнь какие чудеса показывает порой.

Глафира предложила мужчине занять любую понравившуюся ему гостевую комнату, но тот сразу же отказался:

– Нет-нет. Что я буду ваш женский уклад жизни стеснять. Если вы не против, Глашенька, я бы расположился в гостевом доме. – И улыбнулся. – Очень уж он мне понравился. Симпатичный, добротный такой.

Ну, в домике так в домике. Имелась такая роскошь на их большом ухоженном участке. Глафира любила иногда туда сбегать, чтобы уединиться от шумной родни и поработать в тишине или просто побыть одной, когда этого просило ее внутреннее состояние.