Услышав нарочито спокойный голос Джорджи, Лили сразу поняла, что та еле сдерживается, чтобы не заплакать. Или не закричать. Она встала и подошла к сестре, посмотрев на то место, куда она указывала. Отец сделал что-то с полотном, и теперь оно развевалось, словно на ветру, хотя никакого ветра в театре и быть не могло, и одна картинка начала постепенно увеличиваться. Увидев вышитую на гобелене сестру, Лили поежилась. Круглые щеки Джорджи сияли здоровым румянцем. Ей было не больше семи лет. Она стояла рядом с матерью в библиотеке Меррисот – Лили сразу узнала мебель из темного дерева и темные корешки книг с позолоченными буквами. Нерисса Пауэр держала стоявшую перед ней дочь за руку. Рты обеих были приоткрыты, словно они произносили заклинание. Изо рта Нериссы спиралью вырывалась тонкая темная нить и обвивала плечи Джорджи. Волосы девочки вмиг поблекли, а розовое платье мгновенно выцвело.

– Она начинается здесь, – тихо сказала Джорджи.

Лили бросилась к полотну и ногтями вцепилась в картинку. Разъяренная девочка рвала и метала, темная магия жгла ее пальцы. Одна нить порвалась, выбилась из общего ряда и теперь змеей развевалась над гобеленом.

– Лили, осторожно! – закричал отец. Он поймал ее за руку, не дав ей снова вцепиться в рисунок. – Только посмотри на Джорджи!

Лили замерла. На гобелене появились проплешины – но ведь этого они и добивались, верно? Маленькая Джорджи на полотне улыбалась, хоть и была испещрена пятнами.

– Посмотри на нее!

Вдруг Джорджи застонала, и Лили поняла, что именно пытается сказать ей отец. Он просил ее посмотреть на настоящую Джорджи – она лежала на полу, обхватив себя обеими руками.

– Это из-за меня? Из-за того, что я вырвала нити? – в ужасе прошептала Лили. Джорджи снова застонала. Внезапно она открыла глаза, тут же наполнившиеся слезами.

– Не останавливайся! Я чувствую – что-то происходит. Ты что-то вырвала из меня, Лили! Что-то ужасное!

– Я не знаю, что делать дальше… – Лили запнулась, увидев, как вздрогнула сестра, отвечая на зов темной магии.

– Скорее! – простонала Джорджи, и Лили, набравшись сил, отвернулась от нее. Она вцепилась ногтями в следующую картинку, на которой Джорджи сидела в библиотеке и читала огромные фолианты, а ее длинные волосы свисали на открытую страницу. Книга светилась темной магией, куполом поднявшейся над столом и загородившей Джорджи от внешнего мира.

«Интересно, а я тогда где была? – подумала Лили. – Может, на пляже? Или бегала с Питером в саду? Да уж, мне сильно повезло…» Она закрыла глаза и начала раздирать темные нити на картинке – и уже через мгновение Джорджи была в библиотеке одна, никаких книг рядом не осталось. Когда Лили вырвала последние черные нити магического купола, она заметила одинокую фигуру у окна – мама. Она обернулась посмотреть на дочь. Или, может, на дочерей. Лили охватило странное чувство, будто с этого гобелена мама видит ее насквозь. Она испугалась так сильно, что, услышав громкий визг, подумала, что это кричала мама – на полотне. Но нет. Это была Джорджи. Бледнее обычного, она приоткрыла глаза, но, кажется, ничего не видела. Сестра кричала, скорчившись на полу.