Лили сглотнула.

– Ты говоришь прямо как мама. Только она всегда злая, а ты нет…

Он вздохнул.

– Я не считаю, что заговор против королевы – хорошая идея. Не волнуйся, Лили. Но и сложа руки сидеть тоже нельзя. Я не смогу жить без магии. Ты этого не поймешь. В Арчгейте меня сковали темной магией, она насквозь пронизывала темницу, и я потерял все чувства. Я превратился в ничто. От меня осталась лишь оболочка. Но теперь все изменилось! – Он улыбнулся. – Может, я и выгляжу как старик, но я полон сил! И даже думать не хочу, что мне всю жизнь придется прятать волшебство. Я этого не хочу!

Лили задумчиво кивнула. Они обязаны прятать свои силы – таков закон. Но она сразу заметила, что у отца это просто не укладывается в голове, такого закона он не понимает!

– Если мы выдадим себя, то тебя снова отправят в тюрьму. И нас с тобой заодно, – возразила ему она.

Мистер Пауэр был не согласен:

– Нет-нет! Лили, неужели ты не понимаешь?! Никуда нас не отправят. Если, конечно, не поймают. Но нас никто не поймает! Мы будем очень осторожны!

– Осторожны? Что вы задумали? – с подозрением спросила Генриетта. Она положила передние лапки на газету и посмотрела на отца Лили. – Если бы вы знали, как трудно было девочкам выбраться из того ужасного места! Я не позволю, чтобы ее снова куда-нибудь забрали!

– И я тоже не позволю! – твердо произнес Пэйтон Пауэр. – Не волнуйся, Генриетта, я на твоей стороне. Но неужели ты не видишь, что театр – тоже тюрьма? Весь Лондон – тюрьма?! Вы будто заперты! Вы не пользуетесь магией, это ненормально. Так не должно быть! Вот, смотрите. – Он взял газету. – Думаете, мне интересны статьи, как храбрый офицер полиции попал в больницу? Нет, конечно. Меня интересует беззаконие, против которого так сражается Королевская стража. Но их методы настолько жестоки, что людям это перестает нравиться. Вот наш шанс! – Он повернулся к Лили. – Лили, цветочек мой, ты сказала, что ребятам у фонтана понравилась магия, верно?

Лили замерла. «Цветочек мой» – где-то она уже это слышала. Наверное, отец называл ее так, когда она была совсем малышкой. Или ей просто кажется?

– Да, – ответила она. – Один мальчик собирался рассказать о нас Страже. Но, думаю, он боялся, что их обвинят, мол, они укрывали волшебников. А другие были так довольны, что фонтан снова заработал, что даже предложили нам помощь. Тут дело даже не в воде. Дети будто… стали ближе, когда подбежали к фонтану. Они грелись, прижавшись друг к другу будто у костра.

– Кажется, магию не любят только королева да ее советники, – воодушевился отец. – Уверен, почти все жители Англии поддержат нашу просьбу об отмене Декрета о запрете магии…

Роуз нахмурилась:

– Нас не поддержат, если волшебники не захотят измениться. Вспомните, как напыщенны они были, как всех презирали, как поднимали цены на волшебство…

– Я никогда… – начал было Пэйтон Пауэр, но вдруг замолчал. – Ладно, вы правы. Но я изменился, моя дорогая леди! Теперь я согласен на все. Я буду с радостью лечить бородавки, только бы мне позволили пользоваться магией! Я разработаю заклинание против жучков из кладовки. И открою волшебную лавку…