Сергеев прижал трубку плечом, взял фотографии Павловой и Петерса, стал разглядывать. Актриса, как и полагается красавицам, загадочно улыбалась, иностранец был серьезен.

— Когда же мне жениться, Василий Васильевич? Сейчас одиннадцать вечера, в десять утра доложить. Жениться категорически некогда. Вы даже ночь мне не оставляете.

— Не прибедняйтесь. — В голосе полковника чувствовалась улыбка. — На подготовку к докладу вам потребуется минуты три с половиной. Неужели у вас есть нерешенные вопросы?

Сергеев бросил карточку Петерса в стол, а фотографию Тани продолжал разглядывать.

— Представьте себе. Один даже очень серьезный. Мне не дает покоя вопрос, откуда у Нины Калякиной — это лаборантка Соколовского, которая грохнула злосчастные пробирки, — откуда у нее на руке часы японской фирмы «Сейко»? Очень дорогая модель.

Сергеев перестал печатать, выдернул из машинки последнюю страницу своего рапорта, размашисто расписался и сел вычитывать.

Накануне, подшучивая над Сергеевым, полковник Павлов ошибался, полагая, что он готов к докладу. Сергеев, приехав в управление к семи утра, занялся новым изучением материалов о деятельности в Советском Союзе Фрэнка Дональда. Результатом проведенного анализа явился вывод о намеренной компрометации Николая Зверева. Какую цель преследовал Петерс, компрометируя Зверева, Сергеев пока не знал, но сам факт сомнений не вызывал.

С момента приезда в Советский Союз Дональд упорно привлекал к себе внимание контрразведки: тайник в чемодане, необоснованный отказ от машины и переводчика. Если не нужен сервис, лишние глаза и уши, то зачем было ехать по классу «Люкс»? Зачем нужен тайник связнику, который, даже получив материал, может передать его другому лицу и не рисковать. Тайник не нужен, он и не использован. Для действительного связника Дональд обладал излишне броской, приметной внешностью. Вел себя он тоже излишне «подозрительно», он оглядывался, неожиданно менял маршрут, вид транспорта, часто пользовался метро, на языке разведчиков, что называется, «проверялся», но проверялся излишне часто, довольно грубо, словно подсказывал: «Давайте, ребята, я тот самый. Вы на правильном пути». Он добивается цели, с него не сводят глаз, и он едет в аэропорт. Зачем? Чтобы в справочном бюро получить адрес Зверева? Предположим, Дональд уверен, что сумел оторваться от наблюдения. Он рискованно сразу едет по полученному адресу, но к Звереву не заходит. Здесь основной момент: иностранец действительно уходит от наблюдения, используя проходной подъезд в соседнем доме. Вывод можно сделать только один — уход подготовлен заранее, значит, адрес Зверева был известен. Зачем же мчаться во Внуково, обращаться в адресное бюро? Зачем проделывать такой сложный трюк с уходом, если уверен, что наблюдения нет? Если не уверен, то как можно ехать к агенту.

Слишком грубо. Дик Петерс, не выдавайте себя за дилетанта, вам никто не поверит.