— Приблизительно на год! — Соколовский склонил голову. Вдобавок к несолидному возрасту и картавости у него на затылке хохолком топорщились волосы.

— Доктор, можно закурить? — спросил Сергеев.

— А если нельзя?

— Я не буду.

— Курите. Конечно, курите. У меня есть друг. — Соколовский заулыбался. — Он всегда спрашивает разрешения курить, я всегда не разрешаю, тогда он говорит: «Ладно», — доктор махнул рукой, и Сергеев узнал жест и интонацию Зверева, — и закуривает. Курите, Олег Николаевич, я пошутил.

— Спасибо. — Сергеев подошел к сейфу, давая понять, что разговор окончен.

Соколовский смутился, он обычно смущался, когда кто-то говорил пошлость или разрешал себе нетактичный поступок. Он взял письмо Догерти, бросил его в стол. Теперь приглашение было ко всему еще и нелепым. Вопрос не в том: хочешь или не хочешь? Теперь просто не пустят. Не дай бог, заподозрят, что сам у себя украл пробирки? Ну, это уж совсем глупость, он же все держит в голове. За границу сейчас точно не пустят. Будут проверять.

— Сколько человек в вашей лаборатории? — спросил Сергеев.

Соколовский нахмурился, стал считать, загибая пальцы.

— Старший научный, четверо младших научных, три лаборантки, препаратор, она же уборщица. Вместе со мной — десять.

— Кто понимает значение проводимых опытов?

— Ануфриев, старший научный сотрудник. Он сейчас в отпуску.

— Кто еще?

Соколовский задумался, нерешительно ответил:

— Мальцев… Виктор… может догадываться, он мальчик любознательный.

— Лаборантки?

— Нет, — твердо ответил Соколовский.

— Из какого помещения Калякина переносила пробирки в ваш кабинет?

— Из большой лаборатории, первая дверь направо.

— Пойдемте в лабораторию, Михаил Аркадьевич. — Сергеев первым двинулся к дверям. — Возможно, все не так плохо, как вы себе представляете.

Соколовский вздрогнул, с надеждой взглянул на майора. Может, не зря он курил трубку?

В лаборатории Сергеев выслушал рассказ Нины Калякиной, как она в пятницу все убрала в сейф, ключ сдала и расписалась в регистрационной книге.

— Все? Ничего не напутали, не забыли рассказать? — спросил он, лениво растягивая слова. Девушка покраснела, беспомощно взглянула на Соколовского. Ученый, пожав плечами, отошел в сторону.

— Ну, ну. Не надо сердиться, Калякина. Что именно вы убрали в сейф? Поставьте все предметы на места, где они стояли в пятницу вечером, наполните пробирки водой.

Девушка расставила на столах две реторты, стойку с шестью пробирками. Все присутствующие смотрели на Сергеева, он не сводил глаз с лаборантки.

— Все? — спросил Сергеев, когда девушка, оглядев столы, остановилась.

— Да, все стояло именно так.

— Прекрасно, уберите в сейф.

Калякина отнесла поочередно все в кабинет Соколовского, вернулась в лабораторию.

— Ну? — вызывающе спросила она. — Что еще прикажете?

— Все снова, Калякина, — сказал Сергеев.

Соколовский кивнул, девушка покорно, вновь расставив приборы, начала уносить.

— Возьмите сразу и реторту и пробирки, — подсказал Сергеев. — Вы же торопитесь.

— Пожалуйста. — Девушка взяла реторту, пробирки, пошла к дверям. Сергеев неожиданно снял трубку стоявшего у двери телефона, протянул ей.