Артем погрозил коню кулаком и залез в седло. Ему, непривычному к верховой езде, такая тряска не доставляла удовольствия. Между ног уже болело, и он несколько раз накладывал на себя малое исцеление.

Солдат подхватил за ногу свинью и, оставляя на земле кровавый след, потащил ее к фургонам, оттуда уже выглядывал Маркел, точа два ножа друг о друга.

Дальше ехали без происшествий и к закату добрались до поселения Лысый Дол. Более трех десятков домов расположились на невысоком холме у берега небольшой речушки, заросшей камышом и осокой. Высокий частокол окружал поселок, и над ним торчали смотровые вышки.

К Артему подъехал проводник.

– Все, вашмилость, мы прибыли в Лысый Дол. Отсюда вы возьмете другого проводника, а я заночую и обратно. – Он неожиданно громко заржал, как недавно конь Артема, хлестнул лошадь и поскакал прочь, неизвестно для чего крикнув: – Девок берегите!

Не понимая, к чему это он сказал, Артем удивленно посмотрел ему вслед.

В поселок селяне и пограничники заезжать не стали, расположились недалеко от частокола на берегу реки. Селяне окружили себя возами, пограничники выставили часовых, и вскоре задымились многочисленные костры.

Артем с Козьмой направился в поселок.

– В поселке есть постоялый двор, мессир, – просвещал его сведущий в местных делах Козьма. – Там можете заночевать.

– Посмотрим, – отозвался Артем. Он, может быть, и хотел бы остановиться на ночлег под крышей, но оставлять рейтаров без присмотра тоже не горел желанием. Им только дай слабину, и все, что он делал, укрепляя дисциплину, пойдет прахом. Кроме того, предупреждение проводника крепко засело у него в голове.

«Что он хотел этим сказать? Может, предупредить, что солдаты шалят?»

В поселок прошли без проблем, зашли в трактир на постоялом дворе, и Артем заказал себе и Козьме ужин. Пока ждали, Козьма дипломатично приступил к разговору:

– Вы, мессир, делаете правильно, что крепко держите новобранцев. Их надо держать в кулаке, иначе это не солдаты, а непотребство одно. – Он сжал широкую ладонь в мозолях и показал, как Артем в кулаке держит солдат. – Но парням не помешало бы на ночь пропустить по стопочке. Это, поверьте мне как помощнику фельдшера, им не повредит, а ваш авторитет ох как встанет! – Он поднял палец вверх.

– Встанет? – переспросил Артем.

– Вырастет, стало быть, мессир.

– Да я не против, Козьма, только где взять?

– Да тут и взять, мессир. Хороший первачок тут гонят. На хмелю да на меду…

– Значит, купим, и ты, Козьма, раздашь по стопочке, но ты и будешь отвечать, если кто на посту уснет или упьется.

– Так об этом не беспокойтесь, мессир, все сделаю как полагается. – Он огладил усы и, довольно улыбаясь щербатым ртом, произнес: – Вы мне руклей пять выделите.

– Дорогой первак тут, – покачал головой Артем.

– Да не-е, – успокоил его Козьма, – я с запасом возьму. Две бочки.

– Сколько? – изумился Артем.

– Ну пару бочек, чтоб надолго хватило. Пока обстроимся, пока обживемся…

Артем, усмехаясь, полез в сумку и достал полбарета. Из сумки вылез Свад и, позевывая, огляделся.

– А вы и домового прихватили? – удивился денщик. – Это правильно, с ним-то сподручнее. Тока вы ему молочка в блюдце налейте, пусть себе лакает.