— Видя нашего декана почти каждый день, мне теперь кажется, что истинные ведьмы именно голубоглазые. Стоит записать в гримуар для потомков — остерегайтесь блондинок.

От фонтана послышался громкий смех, и я задержала взгляд на девушках. Салгант не смеялся, он рассеянно смотрел на адептов вокруг, как будто кого-то выискивая. Когда наши взгляды встретились, он замер, но стоило мне радостно махнуть рукой, он легко улыбнулся… и пошел к нам. Даже не попрощавшись с девушками.

Дошел и просто сел рядом. И выглядел так, как будто все время был на этом месте. То ли на свежем воздухе, даже среди осенней травы любые эльфы выглядят по-домашнему, то ли у него было какое-то зелье, наподобие самогонного, позволяющее везде чувствовать себя как дома.

Салгант внимательно оглядел и меня, и Ильима, и Энни, не обращая внимания на наши удивленные лица.

— Вы вчера что-то отмечали, — мелодично произнес он.

— Это все-таки написано на наших лицах, — удрученно вздохнула я, прекрасно понимая, что даже после полудня наша живописная помятость бросается в глаза, но все же с надеждой на лучшее уточнила. — Или ты ясновидящий?

— Нет просто у меня очень хороший слух.

— Если ты слышал, как поет Уилл, я тебе сочувствую. Мы с Лил после этого на жизнь под другим углом посмотрели и чтобы уснуть выпили зелье от нервов, — хрустальный смешок эльфа привлек к нам массу заинтересованных взглядов.

— О вашем празднике сегодня говорят все ведьмы вокруг. Что же вы отмечали?

— Студегорн засчитал задание, — с улыбкой ответила ему. — Спасибо тебе за помощь и прости, что мы тебя не позвали, все получилось как-то само. Сначала, вообще, были только пирожные.

— Я не сержусь, — эльф смотрел ясными глазами, отчего сразу становилось неловко, и я опустила глаза. И к своей радости, тут же нашла новую тему для разговора.

— Салгант, ты примерно можешь сказать по подвеске, которую сделал созидатель, сколько она еще будет жить?

— Наверное, — он растерянно посмотрел на меня. — Нужно на нее посмотреть.

Я достала свою колибри и, не снимая, положила в его руку. Она спала и даже не шевельнула крылышком, когда до нее дотронулись чужие пальцы.

— Теплая, — Салгант поднял глаза и улыбнулся. — Удивительная. Но жить ей, правда, осталось недолго. У Фицуильяма есть похожая, ему делала подвеску мать. Спроси, возможно, он знает больше. Странно, что она прозрачная. Как правило, подобные подвески стараются скопировать не только ауру хозяина, но и цвет, например, глаз.

Эльф неуверенно посмотрел в мои карие глаза и добавил:

— Или в случае с ведьмами, наверное, такая вещь могла бы стать зеленоватой. Отражать, как бы близость к природе или типичные черты ведьм вашего королевства, — еще более неуверенно закончил он.

— Типичные черты — это зеленые глаза с темными волосами? — спокойно спросила я, а эльф нерешительно кивнул. — Ильим, слышал? Кажется, тебе присвоено звание типичной ведьмы нашего королевства.

— Рей, — укоризненно произнес он.

Нас прервали подошедшие к эльфу девушки, те самые, что сидели с ним у фонтана. Как на подбор: высокие, стройные и в элегантных платьях. Как будто это была отобранная специально для Салганта делегация, которая не нервирует его чувство прекрасного, но очень занижает самооценку у всех остальных. Они подсели к нам и принялись о чем-то говорить. Начали, конечно, с погоды, но быстро перешли на учебу и в свой разговор втянули Ильима, даже Салгант им что-то иногда отвечал. Какое-то время мы с Энни сидели и слушали, но быть мебелью быстро надоело.