– Салгант, – чуть хриплым голосом позвала сосредоточенного эльфа. – Попроси его не трогать меня, пожалуйста.

– Не бойся, оно не причинит зла, – все-таки на его губах была улыбка.

– Я не боюсь. Но, если оно продолжит, я тоже его пощекочу, – Салгант широко открыл глаза.

– Дерево? Как?

– Вот так, – я пощекотала ребра эльфа, он только фыркнул, но мои пальцы быстро добрались до шеи и Салгант, хохоча, отшатнулся. Я поймала его за руку и потянула обратно, боясь, что ловушка уже сработала. – Осторожнее, еще Астер вернется.

– Не вернется, границы ловушки я отодвинул. Подождем немного, пока моя магия всё завершит и пойдем.

– Хорошо, подождем.

– Жаль, что завтра не выходной, – эльф смотрел на звезды.

– Да, завтра – понедельник.

Мы грустно вздохнули, а я с содроганием вспомнила время, к которому меня ждал Астер.

Утро сегодня не задалось. Уже двадцать минут профессор пытался понять что-то про нашу связь с Томом. Но ни я, ни саблезуб участия почти не принимали. Иногда мне говорили подойти или отойти, положить руку на холку. Дважды попросили выпить непонятные пузырьки, которые я с легкостью фокусника глотала, надеясь, что там будет пусть не самогон, но настойка на спирту — тщетно. Нервы вибрировали во всем теле. Надо бы полистать гримуар, там должно быть что-то от этого. Какое-нибудь зелье, чтоб выпил и тебе еще полгода хорошо.

— Это очень интересно, — вдруг Астер приблизился и уставился в район солнечного сплетения, поводил рукой, не прикасаясь, пожевал губами в бороде и сел на стол. — Пожалуйста, не шевелитесь, вам ничего не угрожает, но я хотел бы кое-что проверить.

В его руке под еле сльттттиьтй шепот за секунду разросся огненный шар. А мне даже легче стало, пусть лучше прибьет, тогда и переживать из-за зелья не буду. Но шар, набрав скорость, резко замер передо мной, а из-за ворота платья вылетела крошечная стеклянная колибри.

— Сенмо, — я быстро схватила, и она беспрекословно сложила крылышки, но продолжала хлопать глазками.

— Очень интересная подвеска, — Астер встал. — Позволите взглянуть?

— Я не могу ее снять. Ее делал мой отец очень давно, в ней почти не осталось магии созидания. Если я сниму, она окончательно сложит крылья и уже не оживет. Отца нет в живых и зарядить ее он не сможет.

Профессор с пониманием кивнул, осторожно взял, не натягивая цепочку, и моя птичка спокойно закрыла глаза.

— Каково ее назначение?

— Она нужна для контроля силы, — было неловко признаваться, особенно после того, как я всех убедила, что все в порядке. — Но она мне почти не помогает, я, правда, освоила медитацию. И, вообще, у меня все хорошо.

— Понятно. Теперь кое-что ясно насчет связи с Томом. И боюсь моя надежда, что это можно использовать и в других условиях — не оправдалась. Вот из-за этой вещицы, — он указал на колибри. — При смеси вашей ведьминской силы и вашего магического таланта к связи с хозяином, то есть со мной, прилипла привязанность. Так же как эту птичку, которую привязали к вашей ауре, Тома привязало к вам. Это очень странно и непонятно, потому что это два неживых существа. Да и в целом привязка к ауре очень недолговечна и распадается от любого неправильно чиха. Ее применяют только при создании определенных амулетов в лабораторных условиях, чтобы связь можно было укрепить. Так создают амулеты кровной или родовой защиты — трудоемко и требует очень серьезных навыков.