По дороге агент объяснила, что они перевезли Софию Стефанссон из старого ледяного бассейна в изолированное помещение в машинном отделении.

Йона уже прочитал и сравнил все допросы, через которые прошла София Стефанссон.

Ее свидетельства выглядели вполне связными.

Некоторые отклонения в ответах могли объясняться испугом свидетельницы, ее желанием быть полезной и говорить то, что хотел услышать дознаватель.

Самым результативным был, без сомнения, допрос, проведенный Сагой Бауэр. Сага направила свидетельницу через освещенные мгновенно вспыхнувшим светом детали к воспоминанию о коротком диалоге, в котором всплыло имя Рачена.

Без этого допроса полиция не узнала бы ничего.

Но если Йона не ошибался в том, что убийство длилось гораздо дольше, чем полагала полиция, это значило, что свидетельница умолчала о множестве подробностей.

Убийца сделал два выстрела, быстро подбежал и схватил министра за волосы, поставил его на колени и прижал дуло к одному глазу.

Так обращаются с врагами, подумал Йона.

Если не считать непонятных десяти минут, покушение больше походило на борьбу, чем на расправу.

София Стефанссон поскользнулась, ударилась затылком о пол и, лежа на полу, услышала короткий диалог с упоминанием Рачена, после чего министр иностранных дел был убит выстрелом в глаз.

— Я думаю, — ответил Йона на незаданный вопрос агента.

— Объяснять необязательно. — Она остановилась перед железной дверью.

Постучала, отперла, сказала Софии, что к ней гость, впустила Йону и заперла за ним дверь.

София сидела на сизого цвета диване перед телевизором и смотрела сериал «ВВС» про Холмса и Уотсона. Ни телеантенны, ни провода; это был DVD-плеер. На столе перед Софией лежали стопки дисков и стояла большая бутыль пепси-колы.

Лицо Софии было бледным, без косметики она казалась ребенком — напряженное тело, светло-русые волосы собраны в простой хвост. Серые спортивные штаны, белая футболка с блестящим котенком. Руки перевязаны, серые синяки на запястьях.

Йона подумал, что девушка еще не вполне свыклась с новыми условиями жизни, но начинает понимать, что ее не собираются ни убивать, ни отпускать. Она постоянно напряжена: вдруг ее снова начнут мучить.

— Меня зовут Йона Линна, — начал Йона. — Я бывший комиссар… и прочитал материалы допросов. Все говорит о том, что вы невиновны, и я понимаю, что вы напуганы, учитывая, как с вами здесь обращались.

— Да, — прошептала София и выключила плеер.

Йона чуть подождал, прежде чем сесть рядом. Внезапный жест или резкий звук могли вызвать посттравматический страх, который заставит Софию сжаться и замкнуться. Он видел, как девушка вздрогнула, когда агент отпирала дверь, — металлический звук напомнил ей о пусковой скобе и выброшенных пустых гильзах.

— Я не уполномочен отпустить вас, — честно признался он. — Но вы все же можете мне помочь. Вам придется изо всех сил постараться вспомнить то, о чем я буду вас спрашивать.

Он чувствовал, как София пытается раскусить его, чувствовал ее желание справиться с давлением шока.

Йона медленно выложил перед ней два фоторобота, составленных по данным ею приметам.