— Мы с теткой Густава вместе служили в уголовной полиции, — пояснил Йона.

Он вспомнил летний праздник у Аньи. Густаву было семь лет, он в костюме Бэтмена носился по лужайке, спускавшейся к озеру Мэларен. На расстеленных циновках они ели холодного лосося, картофельный салат, пили легкое пиво. Густав сидел возле Йоны и выспрашивал подробности о работе полицейских.

Йона тогда вынул из пистолета магазин и учил мальчика держать оружие. Анья потом пыталась внушить Густаву, что это был ненастоящий пистолет, а учебный.

— Анья была мне второй матерью, — улыбнулся Густав. — Она думает, мне опасно служить в полиции.

— Вечером может начаться заваруха, — кивнул Йона.

— И никто не скажет тебе спасибо, если ты погибнешь, — сказал Янус с неожиданной горечью в голосе.

Йона вспомнил, что Янус Миккельсен, человек из тех, кто бьет тревогу по любому поводу, несколько лет назад вызвал переполох. Профессиональный военный, он участвовал в общеевропейских операциях против сомалийских пиратов. Как-то вышестоящие не послушали его, и он выступил в прессе с сообщением, что закупленные автоматические карабины перегреваются. Янус утверждал, что оружие настолько теряет в точности, что начинает представлять угрозу для самих бойцов. Его маневр привел только к тому, что он лишился работы.

— Сегодня в семь вечера мы планируем операцию в доме жены Салима Рачена.

Развернув карту, Янус положил ее на стол и указал на дом, где собиралась засесть спецгруппа: на лесной опушке напротив дома Паризы.

— Вы узнали, кто такая Амира и что это за номер? — спросил Йона.

— Ее имени нет ни в одной базе, а телефонный номер ведет дальше, из Мальмё к мобильному телефону, который не удалось отследить.

— Сейчас мы как раз инструктируем оперативную группу, — сказал Густав. — Жена Рачена работает медсестрой в стоматологическом кабинете в Бандхагене. Она заканчивает в шесть вечера и дома будет примерно в шесть сорок пять, если, как обычно, заедет в «Ика Супермаркет» в центре Хёгдалена.

— Рачен планирует нанести второй удар в среду, — сказал Янус. — Сегодняшняя операция — это шанс не допустить нападения.

— Но вам известна роль его жены? — спросил Йона.

— Выясняем. — Янус стер пот с веснушчатого лба.

— Может, она просто курьер.

— Согласен. Мы почти ничего о ней не знаем, — сказал Густав. — Да, это все равно что пальцем в небо, но в то же время… Нам недостает лишь крошечных фрагментов, чтобы пазл сложился, может хватить одной маленькой детали… если узнать хоть что-то об их плане, на кого будет направлено покушение в среду или в каком месте оно произойдет, — этого может оказаться достаточно.

— До начала операции я хочу увидеть свидетельницу, — сказал Йона.

— Зачем?

— Хочу выяснить, что делал преступник между первыми выстрелами и тем, который оказался смертельным.

— Он сказал о Рачене и преисподней, это есть в протоколе, я сто раз все прочитал!

— Но общее время не сходится, остаются лишние минуты, — настаивал Йона.

— Он подбирал пустые гильзы.

Внутреннее судебно-медицинское освидетельствование еще не было закончено, но во время поездки из Эребру Йона изучил рисунок пятен, то, как разбрызгалась кровь, и точки конвергенции и был уверен: вскрытие покажет, что между двумя первыми выстрелами в живот и смертельным выстрелом в глаз прошло больше пятнадцати минут.