– С поездом? С каким еще поездом? – медленно переспросил Романо, словно Ванда задала ему трудную арифметическую задачу.

Но Ванда раздраженно тряхнула головой.

– С тем самым поездом, который ты взорвал вчера ночью, – тихо пояснила она, бросив сперва настороженный взгляд на дверь, – и расписание которого узнал от фон Киршена за ужином у нашей дражайшей Бубу. Ах, как я жалею, – добавила она, – как я жалею, что вытянула из него эти сведения!

Романо пожал плечами.

– Есть о чем жалеть! Этот поезд был набит солдатами и оружием и шел на юг, чтобы помешать высадке союзников. Только не уверяйте меня, что вы нацистка, – я за вами наблюдаю со дня приезда.

– Ну разумеется, нет, – отрезала Ванда все так же раздраженно. – Я работаю на секретную службу Ее Величества, представь себе. И сюда я приехала с заданием, и мне вовсе ни к чему такой трам-тарарам – этот взрыв и расследование, которое он за собой повлечет. Вот почему я и жалею о том, что случилось, а все остальное тут абсолютно ни при чем. Но на тебя я, конечно, не сержусь.

Романо слегка присвистнул сквозь зубы, скорее удивленно, чем восхищенно; Ванда даже бровью не повела.

– Так, значит, вы работаете на англичан? – переспросил он. – И давно? С самого начала?

– Да, – ответила Ванда, грациозно потянувшись, – с самого начала, даже еще до начала. Да и мой отец тоже… Ну, словом, я приехала сюда с заданием, и заданием куда более важным, чем твой поезд, дружок. И ты мне нужен, чтобы завершить дело. У нас произошла неприятность. Я узнала о ней из телеграммы, которую получила вчера, и теперь только ты можешь мне помочь. Мне нельзя прерывать работу, ведь я снимаюсь каждый день. Тебе придется разыскать для меня одного человека неподалеку, в ста километрах отсюда, человека, который срочно требуется в Америке, а точнее, в Аризоне; это ученый, физик. Его сопровождающие по глупой случайности попали в облаву. Они, конечно, не проговорятся, но он-то застрял там один, без них, а больше он никого в тех местах не знает. Нужно, чтобы ты или кто-нибудь из твоих отправился за ним и доставил сюда, а тут самолет заберет его… заберет нас, – поправилась она, – потому что все это наделает шуму; так вот, самолет захватит нас четверых, – его, тебя, меня и Константина, причем завтра же, ибо мы живем, можно сказать, на вулкане, мой мальчик.

Романо пристально поглядел на Ванду.

– Но почему вы доверились именно мне? – спросил он.

– Я навела справки, – ответила Ванда. – Здесь, недалеко, есть передатчик. Уж не думаешь ли ты, что я явилась бы сюда без надежной организации? Да никогда в жизни, даже ради Стендаля, даже ради Константина.

– Даже ради Константина? – переспросил Романо, с сомнением приподняв брови. Ванда пожала плечами и отвернулась.

– Ну… конечно, частично из-за него, – призналась она. – В общем, я все равно приехала бы. А теперь послушай: мы должны улететь завтра, а сегодня ночью нужно отправиться за этим человеком. Он находится в Драгиньяне. Если ты не поедешь за ним и не привезешь сюда или если попадешься и будешь арестован, значит, мы проиграли. Да и война, вероятнее всего, будет проиграна из-за этого. А если предашь нас или бросишь его на произвол судьбы, наши убьют тебя еще до того, как схватят немцы. Понял?