Павел застыл в дверном проеме, не сводя глаз со следователя. Он поднял руки, показывая, что безоружен и не опасен.

- Вот так встреча, - недоверчиво прищуриваясь, произнес Донских. – Проходи.

И указал ему взглядом на стул.

Камышев вошел, опасливо оглядываясь по сторонам, и сел. Ему не в первый раз приходилось чувствовать опасную близость оружия, поэтому он старался не дергаться. Следователь явно был напряжен и не на шутку обеспокоен. Он понял это по его бровям, настороженно сдвинутым к переносице и по тяжелому пристальному взгляду, сканирующему его насквозь.

- Что происходит? – спросил Павел, устраивая руки на коленях так, чтобы Сергей мог их видеть.

- Это тебя надо спросить, - наконец, убрав руку с кобуры, рявкнул Донских.

- Мы с вами что, уже успели перейти на «ты»? – Камышев уставился на разбросанные в прихожей на тумбочке вещи Марьяны. Поверх целой горы различных чисто женских штучек, вроде помады, пудры и расчески, лежала его книга, открытая на развороте.

- Зачем ты пришел сюда?

- А где Марьяна?

- Я это и хотел у тебя спросить. – Сергей подошел ближе и тяжело вздохнул. – Когда ты виделся с ней?

Его взгляд упал на книгу, подписанную Павлом. И ревность пожаром стала разрастаться в груди следователя, угрожая вылиться в неконтролируемый выплеск агрессии.

- С Марьяной? – Бородач задумался. - Полчаса назад.

- Куда ты ее дел?

- Я? – Камышев прикусил губу. – С какой стати вы позволяете себе так со мной разговаривать?

Донских сжал челюсти и сделал шаг в сторону писателя.

Тот немедленно вскочил, готовый в случае чего нанести ответный удар, но замер, увидев, что рука следователя вновь легла на кобуру.

- Почему именно ты всякий раз оказываешься рядом с жертвами?! – прокричал Сергей ему в лицо.

- Не знаю, - Павел вновь поднял руки, давая понять, что не хочет сейчас мериться силой, - послушай, если она пропала, нужно что-то предпринимать. Ты не там ищешь. Я расстался с ней тридцать минут назад. Она вошла в этот подъезд, своими ногами, и я не заметил, чтобы потом входила в квартиру.

- Тебе не мерзко сознаваться, что ты шпионил за ней? – прошипел Донских, в гневе сжимая губы.

- Послушай, сейчас не время это выяснять! – Камышев начинал злиться. – Я не причастен. Вызывай своих людей, предпринимай что-то! Время идет!

- Что ты видел?

- Она вошла в подъезд. Это точно. Свет в квартире не загорался.

- Но ее вещи здесь.

- Возможно, она вошла, поставила сумку, и дальше произошло что-то, о чем мы можем только догадываться. Зацепки, они где-то в подъезде. Давай обойдем каждую квартиру, проверим каждого жильца, кто-то, наверняка, что-то слышал или знает.

Сергей покачал головой. Его начинал напрягать этот странный тип, пытающийся казаться героем. Но отчего-то он ему верил, несмотря даже на неприязнь. Он прищурился:

- Ты останешься здесь.

- Зачем? – Павел всплеснул руками. – Если я хочу помочь. Сейчас нам важна каждая секунда!

Следователь толкнул его в грудь, заставив сесть обратно на стул.

- Сиди на жопе ровно. И не дергайся. Если мне не понравится, как ты сидишь, поедешь в изолятор. Усек?

- Но… - собирался воззвать к его человечности Камышев.