Еще один конструкт ушел впустую, все так же мертвый Шуш лежал, глядя своими ясными глазами в потолок.

– Бесполезно, – Ирий горько усмехнулся. – Слишком много времени прошло.

– Еще раз, – потребовал я.

– Хорошо.

Я сосредоточился, вложил максимум в лечебный конструкт и зачем-то добавил еще схему обнаружения ловушек. От безысходности, наверное.

– Раз-два…

Несколько секунд ничего не происходило, а потом вдруг сердце дернулось, выталкивая с небольшой порцией крови наружу что-то черное…

– Подействовало! – обрадованно отметил Ирий, вливая новую порцию энергии.

Мертвые ткани сдвинулись, заращивая открытые участки, появился пульс. Белосельский еще минуту всаживал в голову Шуша конструкт за конструктом, пока еле заметный румянец не появился на щеках парня.

– Хватит, – Ирий поднялся, – теперь выживет, надо только в течение часа-двух его подлечить. Мила куда делась?

Он подошел к Тине, похлопал вдову Курова по щекам. Не просто так, с подпиткой. Та застонала, открыла глаза.

– Тина, слышишь меня?

Рыжая слабо кивнула.

– Что тут произошло?

– Боярин этот, – Тина говорила еле слышно, – он Милу увел с собой. Шуш пытался заступиться, но его убили. А меня просто бросили на пол и потом оглушили чем-то.

– Куда увел? Где они?

– Не знаю. Он говорил что-то о покоях своих, – из последних сил проговорила воровка, снова теряя сознание.

– Где эти покои могут быть? – Ирий повернулся ко мне. – Ты знаешь их язык, сможешь узнать?

– Попробую.

– Тогда пошли.

Я кинул на Шуша еще один конструкт, авось поможет продержаться, и мы вышли из каморки, приварив дверь.

Помощь пришла с неожиданной стороны. Черная фигура в балахоне с надвинутым на голову капюшоном перегораживала проход метрах в десяти от камеры.

– По приказу Повелителя, – рявкнул я на эми-гир. – Срочно проведи нас к зу Хотетовскому.

Черная фигура кивнула, приглашающе махнула рукой.

Мы бежали по коридорам несколько минут, то поднимаясь по лестницам, то спускаясь, проходя через какие-то узкие проходы, пока не остановились перед дверным проемом с оранжевой круглой нашлепкой на косяке.

Черный молча кивнул в сторону проема, повернулся и ушел.

Я шлепнул ладонью по кругу – без толку, стена как была монолитной, так и оставалась. Должен же быть какой-то способ открыть!

Браслет Уриша. Я достал из кармана отливающую синевой металлическую полоску с тремя красными камушками, нацепил на руку и приложил к кругу – совсем как на базе Громешей.

Углубление разрезала посредине тонкая черная полоса, образовавшиеся створки разошлись, давая нам доступ к помещениям.

Ирий первый влетел в, судя по всему, прихожую, распахнул первую попавшуюся дверь.

– Спальня, тут нет никого. Пусто.

– И тут нет, – я распахнул вторую, ведущую в небольшой санузел.

– В зале – никого, – третья дверь разлетелась от удара ногой. – Где же они?

– Может, там? – я указал на еще одну дверцу, прямо возле кровати в спальне. Неприметную, сразу и не заметишь, в цвет стен.

Узкая винтовая лестница вела в натуральные катакомбы. Узкий проход с проходящими под потолком трубами, чавкающей под ногами жижей и пауками на стенах через сотню метров пологого спуска вывел нас в огромный зал с куполообразным потолком. Четыре колонны черного камня с колдовскими светильниками подпирали свод, образуя квадрат стороной метров восемь. И в центре этого квадрата, на плите, установленной на возвышении, лежало практически обнаженное женское тело. А рядом с ним копошилась фигура все в том же черном балахоне.