Орден из двенадцати Игроков, которые пытались оберегать Спасителя, но у них ничего не получилось из-за предательства одного из членов… Тут не надо быть Лицием, чтобы понять что к чему. Меня аж до мурашек пробрало. Прочитаешь подобное в какой-нибудь фантастической книге — загремишь за оскорбление чувств верующих.

Чем дальше, тем все стремительнее разворачивался свернутый клубок тайн. Зачем Охотник ввязался в восстановление давно разрушенного Ордена? Или он простой участник? Хотя что-то мне подсказывало, что мой наставник вряд ли пошел на роль обычной пешки. Ладно, выясним. Сейчас у меня на повестке дня было кое-что посерьезнее. Я набрал номер и начал с вопроса.

— Привет, ты где?

К удивлению, Рис оказалась дома и назвала свой адрес. Выходило не сказать, что очень близко, но бешеной собаке семь верст не крюк. А когда под задницей такси, так и вовсе быстро. Девушка жила в высокой новостройке, с крохотной, огороженной сеткой, детской площадкой, и узкими тротуарами. С парковкой тут явно беда. Даже сейчас, днем, все было плотно заставлено машинами. Представляю, что тут творится вечером. Инфраструктура? Не слышали. Куча воткнутых без разбора «свечек», чтобы срубить бабла — это к нам.

Я набрал номер на домофоне, и Рис открыла без лишних разговоров. Подъезд оказался немного потрепанным — черные полосы на стенах, помятые почтовые ящики, несколько расплавленных кнопок в лифте. Да уж, когда ты въезжаешь в новый дом, то надеешься, что все будет свеженькое и чистенькое. А вот, что у некоторых людей голова только для того, чтобы кушать — не учитываешь. И достаточно одной паршивой овцы, дабы создать плохое впечатление о всем стаде.

— Ты из лифта выходить будешь или нет? — спросила Рис.

Я тряхнул головой, отгоняя морок. Вот ведь, постоянно я не к месту о России начинаю думать. Золотой человек, что и говорить. Вышел из лифта, чуть оказавшись зажатым створками и хмыкнул, разглядев Рис.

— Чего ты?

— Просто необычно тебя такой видеть.

Выглядела он действительно очень… по-обывательски. Растянутая майка, спортивные штаны, шерстяные носки. О причастности Рис к ее направлению говорил лишь лежащий за ухом карандаш.

— Так и будешь стоять? Заходи давай. Обувь здесь снимай.

Это было действительно непривычно… Девушка жила в светлой и чистенькой двушке. Мебель хоть и недорогая, явно с Икеи, но намного лучше моей. Все в скандинавском стиле — преобладали серые и светлые тона. Однако все на своих местах. Ничего не нагромождено. Дверь в спальню закрыта, поэтому мы переместились в гостиную. Та была соединена с кухней, потому помещение казалось громадным. Да еще и планировка в новостройке была не в пример моей, комнаты просторные, будто для людей строили. Наверное, я ожидал какого-то лофта в промзоне.

— Уютненько.

Я плюхнулся на диван, стараясь не задеть стеклянный журнальный столик. На нем, кстати, было разбросано множество зарисовок, в основном оружия. Видимо, Рис оттачивала свое мастерство сначала на этих огрызках, а потом уже использовала альбом.

— По поводу вечера…

— Я поняла, мне надо прикинуться для твоих родителей их дочкой. Ничего такого, использую Маскировку. А твоя дульцинея будет лицезреть меня обычной. В смысле, какой видят обыватели.