Я давно не видел Костю столь суровым и жестоким. Алла беспомощно посмотрела на меня, ища поддержки. Я промолчал. А что я мог сказать?

Слава смотрел в потолок, словно стараясь там кого-то разглядеть.

Алла слабо улыбнулась, допила свой чай. Невыносимо было видеть страдающей столь красивую женщину. Она, по-видимому, что-то такое поняла и потому улыбнулась уже не вымученно, а как если бы стояла на сцене, куда восторженные зрители вызвали ее на бис.

– Жизнь продолжается, – сказала она. – Печально, когда приходится видеть славных, хороших людей, охотящихся друг за другом. Я-то вижу! Вы очень хорошие, замечательные люди… – Голос ее дрогнул, и она опять улыбнулась. – Вижу это все со стороны, и просто сердце разрывается. Представьте, я была вчера на могиле Сережи Горюнова, видела его несчастных родителей… Для них он лучше всех на свете… Он ведь был талантлив. Не его вина, что он всегда попадал в зависимость от тех, кто не годился ему в подметки. Но так уж все устроено… Но почему между людьми такое непонимание? Почему мы все, нормальные люди, не можем по-доброму смотреть друг другу в глаза? Простить друг друга наши слабости? Почему какие-то негодяи могут нас без труда натравливать друг на друга, а мы ничего не можем с этим поделать?

Мы продолжали молчать.

Она поднялась.

– Я пойду… – сказала. – А вас, троих, приглашаю в мой театр. Приходите! С женами, с детьми. Я буду петь в «Тоске» в ближайшее воскресенье. Приходите обязательно. Я оставлю вам билеты у администратора.

– Такая женщина! – вздохнул Слава, когда она ушла. – Посмотришь на такую и подумаешь: черт знает чем занимаюсь! А жизнь проходит мимо.

– Занимаешься ты тем, что лучше всего умеешь, – сказал Костя. – Создаешь для людей хотя бы видимость безопасности. Вот она сейчас уедет, доберется до дома, вечером поедет на свою работу в театр. И если с ней ничего не случится…

– Демагогия! – перебил его Слава. – Ее бывший супруг, которого она любит, тоже занимается тем, что у него лучше всего получается. А она любит его, а не меня!

– По-моему, тебя заносит, – сказал я. И, поднявшись с места, открыл сейф. Достал оставшиеся полбутылки армянского. Подумал о том, что не напрасно мы со Славой стараемся до конца не допивать. Мало ли что подвернется отметить… Вот как сейчас. Вроде бы никакого события: просто только что ушла красивая женщина. Мы ловим ее бывшего мужа, которого ждет смертная казнь, а она говорит нам спасибо и приглашает к себе в театр…

Что вообще происходит со всеми нами? Без бутылки и не разберешься.

В этот момент в кабинет заглянула Лара.

– Можно убрать? – спросила, показав на чашки с чаем.

– Лучше присоединяйся к нам, – сказал я. – Ты пришла очень вовремя.

– Да? – Она присела в кресло, в котором только что сидела другая красавица. – Как интересно… Вы мне тоже нальете? – Она подставила рюмку, которую достала из моего стола. Снова продемонстрировав наши особые отношения. Мы молча наблюдали за ней.

– Мы тут несколько расчувствовались, расслабились… – сказал я.

– Еще бы! – засмеялась она. – Такая женщина! Небось про все на свете сразу забыли.