Он хмурится.

– Дамир Аркадьевич, – поддерживаю я женщину, – мы же с вами договаривались…

Атмосфера трагедии немного разрежается, и мне действительно удаётся впихнуть в себя целый кусок пирога.

Во третьей итерации знакомства мои будущие свекры уже не видятся мне снобами и монстрами.

Мать Макса все-таки приносит альбом и взахлёб рассказывает мне о каждой фотографии и родственниках, если таковые попадаются.

Мне так щемяще жаль, что мы познакомились ближе при печальных обстоятельствах. Ведь по сути, не было никаких непреодолимых проблем, нужно было только обоюдное, искреннее желание.

Дамир Аркадьевич уводит ее спать уже в третьем часу ночи, а я снова захожу в интернет.

Смотрю видео и читаю новости, пока усталость не берет своё, и меня не отключает беспокойным сном до утра.

Настойчивое жужжание требует открыть глаза. Я отмахиваюсь от него, но уже в следующую секунду, выныривая из сонного дурмана, как коршун добычу, хватаю телефон. Смотрю на экран с незнакомым номером входящего вызова и жму клавишу «принять звонок».

Макс

В такие моменты, когда находишься «за секунду до» начинаешь верить сразу во все: в Бога, чудеса, высшие силы… потому что иначе просто не возможно объяснить то, что ты жив. Что обнимешь любимую женщину, что сдержишь свое обещание и пойдёшь с ней на первое УЗИ, что съешь мамин борщ, и, в конце концов, сделаешь то, что так давно откладывал… Например, приведёшь в порядок дачу деда. Может быть, даже стоит достроить ее до полноценного дома.

– Ну вам просто повезло, мужики, – каждый, кто хоть немного понимает, каковы были наши шансы вернуться, считает своим долгом подойти и пожать нам руки.

Меня ещё знобит, и горячий чай не помогает. Это нервное.

– Да нормально со мной все! – психую я на молоденькую медсестру из травматологии, которая пытается померить мне давление.

– Тимур Тагирович, – окликает она врача, – здесь нужно успокоительное.

– Себе его уколи. Мне просто нужна розетка или ваш телефон, – повышаю я на девушку голос. – Пожалуйста, позвонить надо… – осекаюсь, понимая, что перегнул.

– Да, конечно, – растеряно моргает она красными глазами и подаёт из кармана телефон.

– Извини, – накатывает на меня приступ совести. – Спасибо за все.

– Да ладно, – отмахивается. – Привыкла. Звоните.

Дрожащими пальцами тыкаю по экрану и ложусь плечом на стену возле окна, ожидая ответа. Мне страшно от того, что Ася волнуется за меня почти сутки.

Бог знает как это может отразится на ее здоровье, и я прошу все тех же, кого пол часа назад благодарил за свою жизнь, чтобы с моей женщиной и ребёнком все было хорошо.

Гудки нервируют.

– Алло, – наконец-то в динамике раздаётся сонное и такое долгожданное.

– Аська, родная моя, – громко шепчу в динамик, – все хорошо. Я скоро буду дома.

– Макс… – с облегчением выдыхает она и громко всхлипывает.

– Ася, Асенька, не надо плакать, – я пытаюсь остановить ее истерику.

– Ты… я… – запинается она, глотая слова. – Я чуть не сошла с ума…

– Я знаю. Я люблю тебя, – как могу, пытаюсь ее успокоить и совершенно неожиданно слышу на заднем фоне взволнованный голос своей матери.