Макс

– … Суд постановил: приговорить Айзенковского Федора Петровича к пяти годам лишения свободы и штрафу в один миллион рублей, – зачитывает приговор судья.

По залу прокатываются вполне себе удовлетворённый ропот.

Сегодня защиту старому мошеннику обеспечивает только нанятый адвокат, который работает очень вяленько и быстро сливается, увидев в зале такое количество влиятельных людей по другую строну баррикад. Все-таки спасение Айзенковского не стоит потери карьеры. Самое интересное, что отец Нелли топит своего бывшего партнёра за десятерых, вскрывая все новые и новые факты мошенничества и рискуя сменить статус свидетеля на статус соучастника.

Попрощавшись с коллегами и знакомыми, я выхожу из зала суда и останавливаюсь на ступеньках, чтобы перехватить Козловского. Хочется поддержать парня. Хоть его никто и не обязывал свидетельствовать против отца, он все равно пришёл.

– Эй, – машу ему рукой и подхожу ближе. – Ты как?

Кладу ладонь на плечо и сжимаю.

– Да нормально, – ухмыляется он. – Нет какого-то особенного сожаления или мук совести.

– Ты все сделал правильно, – подбадриваю его, потому что в глубине глаз все равно вижу затаившуюся грусть.

Нужно как-то повнимательнее быть с парнем. Может, пригласить в бар… Хотя какой бар? Ему всего семнадцать.

Что-то за пять месяцев Асиной беременности я стал излишне сентиментальным. Кстати о ней…

– Ладно, – киваю парню. – Мне пора ехать. До завтра.

– Что у вас сегодня? – ехидно оскаливается Козловский, – «Собака мордой вниз»?

– Вот счастье, Витя, – шутливо грожу ему кулаком, – оно ещё и не того стоит.

– Передавайте привет Анастасии Ивановне! – несётся мне в след, пока я сбегаю вниз по лестнице.

Сажусь в машину и смотрю на часы.

– Черт! – тихо матерюсь, видя на экране пропущенные от жены.

Вдавливаю педаль в пол и пытаюсь дворами объехать обеденные пробки, но помогает это слабо. На кольце я все равно встреваю и приезжаю к медицинскому центру опоздав на занятие по йоге почти на двадцать минут.

Залетаю в раздевалку и быстро переодеваюсь в спортивные штаны и футболку. Захожу в гимнастический зал и, неловко замирая на пороге, обвожу взглядом десяток, уставившихся на меня пар глаз.

– Здрасте… – киваю и по тому, что большинство присутствующих мужчин одето в повседневную одежду понимаю, что сегодня точно не йога. Я перепутал.

По залу начинают прокатываться смешки и кряхтения.

Напрягаюсь. Нет, ну чего ржать то! Сами в своих трико и животами не меньше чем у жён, не лучше выглядят.

– Не отвлекаемся, – хлопает в ладоши инструктор, – не забывайте, что у вас таймер.

– Царицын, – слышу сердитое шипение и нахожу глазами Асю. – Иди сюда.

– Привет, родная, – подлизываясь, чмокаю ее в скулу. – Заседание затянулось, извини…

– Хорошо, что не под Новый год, – ядовито хмыкает она.

– Ась, – хмурюсь я. – Ну что ты начинаешь?

– Я не начинаю, – дергается иронично ее бровь, а пальчик упирается мне в живот. – Ты точно больше ничего моего сегодня не надел? Нигде не жмёт, не натирает?

Я опускаю глаза вниз и понимаю, что случайно надел не свою футболку, а Асину с изображением розовощекой девчушки с хвостиками и подписью «Буду в декабре».