Американских политиков все сильнее беспокоила финансовая стабильность. В 1963 году (к этому времени американские банки уже были крупнейшими игроками на офшорном рынке) в министерстве финансов США пришли к выводу, что новый рынок усугубил «неравновесие мировых платежей»^>38. Министерство предложило американским банкирами «спросить самих себя, служит ли такого рода деятельность национальным интересам США»^>39. Американцы снова сообщили о своих опасениях Банку Англии, а в Лондон отправили валютного инспектора, которому было поручено провести проверку американских банков. «Мне неважно, уклоняется ли Citibank в Лондоне от выполнения американских правил, да и не особенно хочется знать, как там обстоит дело», – заявил один высокопоставленный сотрудников Банка Англии^>40 – в сущности американцев просто послали ко всем чертям.

Компетентный и энергичный заместитель министра финансов США Роберт Руса в 1967 году добавил к сказанному ранее, что офшорный рынок резко усилил дестабилизирующие потоки денег, «масштабы которых намного больше, чем какие-либо прежде испытанные массированные движения капитала». Из Лондона последовал обычный ответ, сводившийся к уже знакомым формулировкам: «Занимайтесь своим делом» и «Тут не о чем беспокоиться». Лорд Кромер, например, заявил в 1963 году представителям Федерального резервного банка Нью-Йорка в ответ на выраженную Руса озабоченность уклонением от налогов: «Я полагаю маловероятным, чтобы объем операций такого рода вырос в очень большой степени». В свете того что нервозность проявляли и британские государственные чиновники, наглость Кромера представляется еще более поразительной. «Хотя проверяющие не выглядели очень расстроенными, – отмечалось в одном из меморандумов Банка Англии в 1960 году, – у меня сложилось впечатление, что некоторые из них тайком скрестили пальцы»^>41.

За решением Банка Англии не регулировать офшорные рынки стоит причудливая логика героини книги «Алиса в Стране чудес». Сходная логика свойственна и офшорной системе. Если какой-нибудь регулируемый лондонский банк подвергся бы нашествию вкладчиков, желающих изъять свои депозиты, Банк Англии почувствовал бы, что на нем как на регуляторе этого банка лежит определенная обязанность вмешаться в дело и подобрать обломки. Другими словами, регулирование, как о нем было сказано в одном из банковских меморандумов, «означало бы признание ответственности». Тогда уж, подсказывала эта извращенная логика, лучше вовсе не регулировать!^>42

Так почему же США разрешили своим банкам очертя голову броситься в этот нерегулируемый лондонский омут, хотя американские власти прекрасно понимали, что делая это, банки нарушают правила американского финансового контроля?

Во-первых, большинство людей считали еврорынок причудливой, чуть грязноватой, но временной аномалией – чем-то таким, что вскоре исчезнет. Журнал Time в 1962 году пришел к выводу, что «по мнению большинства экспертов, евродоллар постепенно исчезнет, если процентные ставки повысятся до европейского уровня или если платежному дефициту США будет положен конец»