В теории это выглядит просто, но в реальной жизни теория, разумеется, никогда целиком не осуществляется. Если бы она реализовалась в полной мере, мы, возможно, давно бы уже захлебнулись в гиперинфляции. Нет, в любой конкретный момент существует определенный спрос на кредитные средства, и если на офшорном рынке спрос на кредиты растет, этот рост в какой-то момент вызывает компенсирующее сокращение спроса на традиционном рынке. И не только. Офшорные евродоллары в конце концов просачиваются обратно на традиционные рынки, где снова подпадают под нормальные требования резервирования. Чтобы быть справедливым, замечу: благоразумные банкиры часто создают резервы, даже когда их к этому не принуждают.

Десятилетиями продолжается широкая дискуссия о величине реального вклада еврорынка в увеличение объема обращающихся в мире денег, резкое увеличение рисков и строительство становящейся все более неустойчивой, все более шаткой пирамиды долгов. Поскольку Банк международных расчетов прекратил давать количественную оценку этого рынка, трудно прийти к сколько-нибудь обоснованным выводам относительно роли еврорынка, например, в последнем финансовом кризисе и резком росте долгов в мире. И все же некоторые вещи кажутся вполне очевидными. Если вы создаете огромную площадку для генерирования нового, нерегулируемого кредита, созданные вами рынки будут расширяться, вытесняя лучше регулируемые банковские операции, а спрос будет расти, чтобы соответствовать потенциальному предложению. Кредит начнет захватывать сферы, которые прежде не мог захватить и в которых его на самом деле и быть не должно. В своей книге «International Economics» («Мировая экономика») Сидней Уэллс и Алан Уинтерес пишут, что евробанки «почти наверняка» нашли клиентов, которые не могли делать заимствования в рамках национальных систем. Другими словами, еврорынки создали возможность для снижения качества кредитов, и это остается вне поля зрения регулирующих органов.

Разгребая архивы за 1960-1970-е годы, я был поражен тем, как регуляторы всего мира, пытаясь справиться с этим странным новым феноменом офшоров, своими руками создавали беды, поставившие мировую экономику на колени во время последнего экономического кризиса 2007 года. Как писал высокопоставленный британский государственный служащий в «совершенно секретном» меморандуме, найденном мной в архивах за 1968 год: «Одна из причин для беспокойства – последствия этой практики пролонгации краткосрочного кредитования, которая в сущности обеспечивает долгосрочное финансирование». Именно такая практика в 2007 году уничтожила британский банк Northern Rock. В опубликованной примерно в то время в журнале Banker статье были поставлены вопросы: «Является ли рост этого рынка для международной финансовой системы в целом тонизирующим средством? Следует ли его приветствовать? Или это медленно действующий яд? Обнадеживает ли то, что процесс адаптации снова примет форму обрушения международной финансовой системы? Является ли участие Великобритании в развитии этого рынка еще одной гарантией, что мы снова окажемся на передовой линии такого коллапса?» Ответы на эти вопросы пока не даны.