Пока Денисовы расцеловывались, я сидел в машине, не желая мешать этой семейной идиллии, и чего уж скрывать, искренне завидовал Глебу. Ведь он тоже, как и я, был выбраковкой. Но какая огромная разница была между нашими семьями. Я невольно вспомнил, как покидал родной дом, и как меня провожали родители. На душе стало настолько тяжело, что я чуть не заплакал. Сделать это мне помешал Глеб, который открыл дверцу машину и попросил меня выйти.

Я покинул салон, и Глеб сразу же представил меня родителям, а их соответственно мне. Отца моего соседа по комнате звали Платоном Демидовичем, а мать — Ульяной Филипповной. Пока я знакомился с родителями Глеба, прибежал его младший братишка лет пяти, который сразу же вскарабкался старшему брату на руки и отказался слезать. Братишку звали Семёном. Глядя на него, я вспомнил Андрея и Машу, и мне стало невероятно тоскливо. Видимо, всё это отразилось на моём лице, так как Ульяна Филипповна тут же спросила меня:

— Что-то случилось, Рома? Ты плохо себя чувствуешь?

Она назвала меня Рома. Мои родители называли меня Романом с пяти лет. У нас в семье вообще не было принято особо выражать любовь и нежность к детям. С малых лет меня воспитывали в строгости и постоянно напоминали, что излишнее проявление эмоций недостойно эльфийского аристократа.

— Немного голова кружится, — соврал я. — Наверное, с дороги.

— Мы знаем, что с тобой произошло, — сказал Платон Демидович. — Видели в новостях сюжет об этом ужасном нападении. Даже и не предполагали, что ты один из пострадавших, пока Глеб не сказал. Надеюсь, ты сможешь у нас хорошо отдохнуть и восстановить силы.

И тут я понял, что от переизбытка эмоций забыл поблагодарить родителей Глеба за приглашение. Но тут же решил исправить это упущение и заявил:

— Благодарю вас, Платон Демидович и Ульяна Филипповна за возможность погостить у вас!

— Да полно тебе, — сказал отец Глеба и улыбнулся. — Друзья нашего сына всегда желанные гости в нашем доме.

— Для чего-то же мы построили три гостевых домика, — добавила Ульяна Филипповна.

— Это камень в мой огород, — пояснил Платон Демидович и рассмеялся. — Улечка хотела ограничиться двумя, но я настоял на трёх. Так что, чем больше гостей к нам приезжает, тем больше шансов у меня оправдаться перед женой за постройку лишнего гостевого домика.

Платон Демидович снова рассмеялся, видимо, он был очень весёлым орком. И это меня удивило, так как Глеба назвать весельчаком было сложно.

— Раз уж зашла об этом речь, пойдём, Рома, я сразу покажу тебе твой дом, — сказала Ульяна Филипповна. — Обед мы велели подавать к трём, так что как раз успеем. А на вечер у нас запланировано небольшое семейное торжество с участием близких родственников и друзей по случаю окончания Глебом второго курса.

— Позвольте поинтересоваться, какой предусмотрен дресс-код? — спросил я. — Боюсь, у меня могут возникнуть проблемы с гардеробом.

— Да какой ещё дресс-код? — удивился Платон Демидович. — Все свои будут, всё по-семейному.

После этого Глеб с отцом и братом направились в дом, а мы с Ульяной Филипповной пошли к гостевому домику. Всё это меня очень удивляло. Графиня собиралась сама показывать мне моё временное жильё, будто у них не было прислуги. Впрочем, возможно, она лишь хотела выразить так своё расположение ко мне.