– Все-таки у нас вполне официальный статус, – донесся до нее голос Долгова. – Ничего противозаконного в наблюдении за старой пишущей машинкой нет.

Ольга не знала, куда себя деть и чем заняться. Кухня была слишком маленькой, чтобы расхаживать по ней туда-сюда. Идея заварить чай была отметена сразу, как пришла в голову: мерзкий, почему-то кажущийся сладковатым запах вызывал приступы тошноты, пить и уж тем более есть, чувствуя его, невозможно.

Лилия наблюдала за ней. Ольга чувствовала ее взгляд и ужасно раздражалась. Та словно ждала, что у нее сейчас начнется нервный припадок, хотя Ольга не давала повода подозревать в ней истеричку. Она умела держать себя в руках. Может быть, от шока думала медленнее, чем обычно, и не могла найти себе места, но определенно не собиралась срываться в рыдания или падать на пол и сучить ногами.

– Я в порядке, вам не обязательно караулить меня, – наконец сказала она, посмотрев Лилии прямо в глаза, чтобы та имела возможность убедиться в ее спокойствии. – Я никуда не денусь и не собираюсь вести себя неадекватно. Может быть, вашим коллегам вы больше нужны?

Ей хотелось верить, что это прозвучало не слишком грубо. У нее не было намерения обидеть Лилию, но голос слушался плохо. К счастью, красавица блондинка только улыбнулась в ответ на ее замечание, кивнула и исчезла в направлении гостиной.

Ольга осталась одна и глубоко вздохнула, о чем тут же пожалела. В голове крутились какие-то дурацкие мысли. Что она скажет полиции? «Невиноватая я, он сам пришел»? Ну да, выкопался и пришел, как и предупреждала машинка.

Машинка… Что за дьявольская штука попала к ней в руки? В ее романе она сама была ни при чем, стала лишь средством связи духа с миром живых, но в происходящем сейчас в реальности ей виделось что-то другое. Что-то по-настоящему демоническое и злонамеренное.

– Оля? – голос Дементьева вырвал ее из задумчивости.

Только в тот момент она осознала, что стоит у раскрытого настежь кухонного окна, стараясь дышать чистым воздухом с улицы, и невидящим взглядом пялится на соседский дом. Точнее, на ту его часть, что возвышается над забором. Окна Веры были темны, даже красно-синие всполохи полицейской машины, как раз подъехавшей к забору, не пробудили в них жизни.

– Что?

– Полиция приехала, – сообщил он, подходя ближе. – Я поговорю с ними сам, но, вероятно, они захотят выслушать и вас. Будет лучше, если никто из нас не станет ничего скрывать, как бы странно ни выглядело происходящее. Возникнут нестыковки, а они, как правило, рождают ненужные подозрения.

Ольга кивнула в знак понимания и согласия.

– Я готова поговорить с ними в любое время.

Голос все еще не слушался, звучал хрипло и грубо. Дементьев скользнул по ней изучающим взглядом и мягко предложил:

– Возможно, потом вам лучше вернуться к себе домой и позволить нам разобраться со всем самостоятельно.

Она удивленно приподняла брови, губы ее тронула едва заметная улыбка.

– Я вам уже надоела? Жаждете избавиться от меня?

Дементьев почему-то смутился.

– Совсем нет. Но сами видите. Здесь становится опасно. Один человек уже погиб, и мы не знаем, кому машинка напророчит смерть в следующий раз.