Генрих Петрович взял ломоть белого хлеба, нарезал его на небольшие кусочки и начал намазывать их разными джемами.

– Пробуйте смело, консервантов нет, только сахар, сварено, как у бабушки.

– Дочь Олеси, Фаина Тараканова, умерла? – изумилась я. – Но о смерти младенца нет упоминания в документах. Или мы не нашли нужную бумагу.

– Плохая история получилась, – вздохнул Геннадий, – подробности только со слов жены знаю. Давно дело было, еще при Советском Союзе. Как тогда относились к бабам, которые ребенка вне брака заводили?

– Не очень хорошо, могли с работы уволить, – ответила я и положила в рот крохотный бутерброд.

– Вот-вот. А Леся служила заведующей домом малютки, – продолжал Каравайкин, – ее бы точно коленом под зад пнули. Мол, морально неустойчива. Аборт она сделать не могла, поскольку верующая. И как поступить? Леська всегда была полная, рост высокий, платья носила, стесняясь лишнего веса, типа размахайки. Да еще и живот в беременность аккуратный получился. В общем, никто ничего не заметил. На седьмом месяце Олеся поехала в монастырь, в Смирскую пустынь. Место малоизвестное для широких масс, там есть икона, которая помогает матерям-одиночкам, и Олеся, не зная, что ей делать, надеялась: Господь – или та икона – поможет, укажет ей путь. Сестры разрешили ей помолиться у чудотворного образа, и вдруг прямо в храме у Леси неожиданно начались роды. На свет появилась недоношенная девочка. Было ясно, что бедняжка не выживет – ей требовался особый уход, а вокруг была глухомань, от обители до ближайшего городка полтора часа на тракторе ехать. Матушка успела окрестить несчастную малютку Фаиной, и, увы, она умерла.

– Дитя не регистрировали, – сообразила я.

– Именно так, – подтвердил Генрих Петрович. – Олеся прожила в обители неделю. Хотела навсегда там остаться, но настоятельница ей сказала: «Не твой путь, возвращайся в мир. Помогай всем, кому плохо, люби людей, и утешишься». Ночью, накануне отъезда, Олесе приснился сон. Девочка-младенец тянет к ней ручки со словами: «Мамочка, это я, твоя Фаина, я вернулась, забери меня».

Хозяин дома подлил мне чаю.

– Вернувшись в Москву, Леся стала жить по-прежнему – заведовала домом, куда малышей-отказников сдавали. И как-то раз ко входу в здание подбросили ребеночка, девочку. Олеся сама ее нашла. Явилась на работу, как всегда, к шести утра, глядь, а у двери кулек из полотенца. Сначала она не поняла, что лежит, присела, начала махровую ткань разматывать, а там… младенец нескольких дней от роду. Глазки голубые. Жена схватилась за сердце: «Это она! Мой оживший сон! Доченька!» И давай девчонку обнимать-целовать. Ну а потом удочерила подкидыша.

Я вздохнула. Удивительное дело! Столько раз уже слышала историю про мою младшую сестру Фаину, рожденную матерью от внебрачной связи с Ленинидом, но только сейчас дошло, что меня постоянно «царапало», настораживало. Вот она, нестыковка! Папенька не удочерял малышку, не оформлял брак с ее матерью.

– От кого же Фаина получила фамилию «Тараканова»? – спросила я.

– Жена с рождения ее носила, – пояснил Генрих Петрович. – Ее предок был из дворян, говорили, что настоящий князь.