– Вот черт! – воскликнула Шелли. – Это была Кэти. Она пыталась сбежать. А я ее поймала.
Примерно такого объяснения Сэми и ожидала.
– Ужасно неловко получилось, мама, – сказала она. – В школе думают, это ты.
Шелли была в ярости. Все эта Кэти! Люди станут задавать вопросы о том, что творится у них дома, если снова увидят, как она голая бегает по двору. В две секунды у нее в голове родился план.
– Пригласи Эрин к нам в гости. И можете с ней искупаться в джакузи во дворе.
Когда Эрин приехала, они с Сэми уселись в уличную ванну, и тут к ним подошла Шелли.
– Бог мой! – воскликнула она. – Хотела вам рассказать, что недавно случилось: я сидела в джакузи, без одежды, и тут в ней что-то замкнуло. Пришлось мне срочно выскочить и прямо голой пробежать по двору. Я так испугалась! Думала, меня током убьет.
Девочки слушали ее историю и испуганно охали. Шелли даже показала им прожженное пятно на бортике ванны – якобы там и произошло замыкание.
«В этом моей матери не было равных, – вспоминала Сэми позднее. – Она выжгла там пятно перед приходом Эрин, чтобы ее история выглядела более правдоподобной. Уж не знаю, поверила ей Эрин или нет – я почти поверила».
Никки услышала крики и выглянула в приоткрытую дверь сарая, в котором что-то делала. Кэти выпустили из насосной, чтобы прополоть траву, и Шелли, похоже, была ею недовольна. По ее приказу, Дэйв в наказание за ногу проволок Кэти по саду, который ей следовало прополоть. Никки увидела, что Кэти, голая, лежит на бетонной плите и заливается слезами.
– Врежь ей как следует, Дэйв! – командовала Шелли.
Дэйв не сказал ни слова. Он никогда не возражал жене. На нем были ботинки со стальными носами, которые он обычно надевал в лес, и этим ботинком он ударил Кэти по голове.
«Она стонала, но так и лежала на земле, – говорила Никки впоследствии. – Кажется, он ударил ее очень сильно. Но в тот момент меня это не обеспокоило. Я просто спряталась обратно в сарай».
Глава двадцать седьмая
Насосная была самой маленькой из хозяйственных построек на территории фермы, где стояли еще старый амбар, сарай, курятник и несколько навесов. Она была темная, пыльная и холодная. Шелли решила, что это хорошее место для Кэти – той якобы следует подумать о своем поведении. Никки с Шейном тоже периодически оказывались в этом крошечном закутке площадью полтора на полтора метра.
Кэти запирали там на несколько дней, а то и недель.
Сэми принесла из сарая подушки от старого коричневого дивана, чтобы Кэти было удобнее. Когда Шелли увидела их, то велела Сэми немедленно убрать обратно.
– Мы хотим, чтобы она исправилась! – заявила Шелли. – Ей не нужны тут удобства. Она должна обо всем подумать и понять, за что наказана. Мы хотим, чтобы она вернулась назад в дом, а не жила здесь.
Сэми не видела ничего плохого в том, чтобы помочь Кэти, но ей пришлось послушаться матери. Помогать Кэти означало навлечь гнев Шелли на себя.
Шелли использовала тактику пассивного насилия, заставляя Дэйва или Шейна делать всю грязную работу, что лишний раз демонстрировало ее равнодушие к другим людям.
Однажды Сэми шла за Кэти и своей матерью по дорожке к сараю, когда по какой-то причине без всякого предупреждения Шелли сильно пнула Кэти в спину. Та упала и приземлилась лицом на голый бетон. Она даже не попыталась смягчить падение. Просто рухнула лицом вниз. Кэти начала плакать, обхватив голову руками, и сжалась в комок, словно раненое животное. Сэми увидела, как мать на минуту заколебалась, а потом подошла к Кэти, помогла ей подняться и затолкала назад в насосную.