– Никки, в чем дело?
– О, – ответила девочка, – просто мама снова рассердилась на Кэти.
Лечение от рака затягивалось. Даже слишком. Лара Уотсон начинала что-то подозревать. Она рассказала онкологам, с которыми контактировала по работе, о симптомах падчерицы и о странном лечении, которое она проходит неизвестно у кого, и те тоже пришли в недоумение.
Однажды Лара позвонила и настояла на том, чтобы Шелли рассказала ей все подробно. Раньше таким тоном она с ней не говорила.
–Шелли, знаешь что, – заявила она, – я устала от всей это чуши про рак.
Шелли заплакала.
– Я говорила с врачами: мы думаем, что ты снова лжешь.
Та просто бросила трубку.
Через пару минут Ларе перезвонила Кэти.
– Вы очень расстроили Шелл, – сказала она.
– Кэти, это все чушь собачья! Раком болеют совсем не так.
– Я не понимаю, о чем вы.
– Она морочит вам всем голову, – ответила Лара.
Тут трубку взял Дэйв.
– Лара, да что ты за мать! Шелли изо всех сил борется за жизнь, а тебе и дела нет!
Лара знала, что Дэйв принимает на веру все, что говорит ему жена. Ей требовались доказательства.
– Дэйв, ты говорил с ее врачом?
– Да, – ответил он.
Но Лара настаивала:
– Точно? Ты заходил в кабинет? Ведь врачи всегда приглашают к себе членов семьи. Поддержка родных – важная часть лечения.
– Нет, – сказал Дэйв на это, – она слишком гордая. Говорит, чтобы я ее ждал.
– То есть ты никогда не видел, как ей делают капельницы?
– Нет, но это не причина утверждать, что она лжет!
Лара не сдавалась.
– И где ты ждешь? В машине?
Дэйв постарался сохранить уверенность.
– В комнате ожидания. Весь день.
– Весь день, – повторила она.
– Да, – подтвердил он. – По восемь часов.
– Химиотерапия не длится восемь часов, – сказала Лара. – Тебе пришел хоть один счет от страховой компании?
Дэйв сказал, что почту получает Шелли и что сам он счетов не видел. Но это ничего не значит. Правда заключалась в том, что его было не переубедить. Он попрощался с Ларой и повесил трубку.
«Я уверена, что он и правда сидел в комнате ожидания, – говорила Лара позднее. – В этом я не сомневалась. Дэйв не лжец. Думаю, Шелли выходила через другую дверь и отправлялась в кино или на ланч. Точно сказать не могу, но это вероятнее всего».
Глава двадцатая
Отношения Шелли с Кэти постепенно катились под откос. Медленно, но верно. Кэти была как лягушка в кастрюле с закипающей водой. Она не сразу поняла, в какую игру играет Шелли и почему. Кэти была одинокая, не общалась с семьей и не имела собственных денег. Крупная. Грубоватая. Смешная. В школе она играла в софтбол. Регулярно посещала церковь. Охотно собирала вокруг себя девочек и смешила их своими историями о том, как работала парикмахером в Абердине. Переехав к Нотекам, Кэти начала увядать. Она как будто таяла у них на глазах. Лишалась собственного «я».
Шелли требовала от нее, чтобы все делалось по высшему разряду.
Немедленно!
Прямо сейчас!
Иди и убирай!
Постепенно оптимизм Кэти ее оставлял. Как бы тяжело она ни трудилась, Шелли все было мало. Она недостаточно заботилась о ребенке, плохо убирала в доме, готовила кое-как. Если Шелли была недовольна, то хватала то, что попадалось под руку, – кухонные принадлежности, провод, книгу с кофейного столика – и избивала Кэти.