Насколько им было известно, никаких заявлений на них не поступало.

Шелли, сильно обеспокоенная, позвонила на работу Сэми, преподававшей в младшей школе в Сиэтле, в паре часов езды от дома.

Начальница вызвала ее из класса.

– Тебе звонит мать.

– Но у меня урок.

– Похоже, что-то важное.

Сэми рассказала о своей матери всем коллегам и начальству. Зная, какой Шелли может быть, она решила упредить ее возможные поступки. Сэми знала, что мать продолжит звонить, пока не добьется, чтобы она подошла к телефону.

Сэми подняла трубку.

– Кэти! – рявкнула ей в ухо Шелли. – Тебя кто-нибудь спрашивал про Кэти?

Шериф округа Пасифик пытался это сделать, но Сэми отказалась перезванивать ему.

– Нет, мама, – ответила она.

Шелли настаивала:

– Точно никто?

– Нет, мам. Никто. А что случилось?

Шелли рассказала ей о письме.

Сэми сильно испугалась. Это означало, что кто-то не из их семьи узнал, что натворили ее мать с отцом. Кто-то пытался выяснить обстоятельства смерти Кэти и грозил все рассказать.

– Это не имеет никакого смысла, – сказала она, хотя в глубине души считала совсем по-другому. Если бы она потеряла близкого человека и узнала, кто виноват в его смерти, то обязательно нашла бы способ добиться правосудия.

Кэти этого заслуживает.

Сэми вспомнила про цепочку с медальоном, которую Кэти подарила ей на день рождения. Про то, как у той всегда находилось время для девочек, как она делала им прически и смешила своими историями. Она могла рассказать про Кэти тысячу хороших вещей.

– Я знаю, – сказала ее мать. – Не понимаю, что происходит. А ты, Сэми, случайно не в курсе?

– Нет. Честное слово. Я не при чем.

Сэми повесила трубку. Она почти надеялась, что это кто-то из родных Кэти положил письмо к ним в почтовый ящик. «Ее семья, – думала она, – должна узнать, что случилось на самом деле».

Шелли изучала письмо, словно полицейский эксперт. Подносила к свету. Крутила так и сяк. Разглядывала почтовую марку. Но у нее не появлялось никаких убедительных догадок насчет личности отправителя.

Это мог быть кто угодно. Шелли и сама прекрасно понимала, что на конкурсе популярности в Реймонде ей ни за что не победить.

Однако анонимное письмо с угрозами не заставило Шелли взять себя в руки и перестать издеваться над Роном. Наоборот, она целыми днями бродила по дому в распахнутом халате и осыпала его оскорбительными эпитетами. Как бы Рон ни старался, он все делал неправильно.

У Шелли была к нему куча претензий.

Однажды Тори тайком подсмотрела, что делали отец с матерью как-то раз во дворе, когда Дэйв приехал домой на выходные. Рон упал с крыши, где чистил черепицу, и лежал на земле весь израненный. Вместо того чтобы помочь, Дэйв приказал ему лезть наверх и прыгать еще раз.

Не возразив ни словом, Рон кое-как поднялся на ноги, вскарабкался на перила террасы и прыгнул. Тори была уверена, что у него сломана нога.

«Помню, я поднялась к себе, а он снова упал, и я услышала, как отец ударил его. Судя по звуку, удар был очень сильный. Рон вскрикнул. Наверное, отец ударил его в лицо, но точно сказать не могу. За что? Этого я тоже не знаю».