Около стойки Кэти Эддоус жеманно улыбалась какому-то здоровяку, гладя его по волосам и прижимаясь щекой к массивному плечу. Она отвернулась от возможного клиента и помахала Женевьеве. Из-под повязки, скрывавшей руку, торчали одеревенелые, распухшие пальцы. Будь у Дьёдонне больше времени, она бы занялась здоровьем проститутки прямо сейчас. Мик Риппер, точильщик ножей, славившийся репутацией лучшего трехпалого щипача во всем Лондоне, подошел к ухажеру Кэти, но, как только увидел его лицо, тут же отскочил, засунув руки глубоко в карманы.

— Вечер добрый, мисс Ди, — сказал Джорджи. — У нас тут сегодня такая толкучка.

— Я вижу, — ответила она. — Надеюсь, ты придешь в Тойнби-Холл на новый курс лекций.

Парень явно засомневался, но улыбнулся:

— Если отец отпустит вечером. И если на улице будет безопасно ночью.

— В новом году, Джорджи, мистер Друитт станет вести занятия по математике по утрам. Ты из многообещающих юношей. Никогда не забывай о своем потенциале.

У парня был талант к цифрам: он легко запоминал детали и цены трех разных заказов одновременно. Такой дар, отточенный в классах Друитта, мог обеспечить ему положение. Джорджи имел возможность пойти по жизни дальше своего отца и стать лендлордом, а не трактирщиком.

Женевьева села за маленький столик одна и ничего не заказала. Она завернула сюда только для того, чтобы отсрочить возвращение в Холл. Там пришлось бы сообщить о ходе дознания Джеку Сьюарду, а сейчас ей просто не хотелось думать о последних минутах жизни Лулу Шон. Как только аккордеонист заунывно затянул «Маленькую желтую птичку», несколько сентиментальных пьяниц попробовали, правда, с крайне незначительным успехом, вспомнить текст песни.

Женевьева тихо пробормотала про себя:

В паб грузно протопало несколько новых посетителей, вслед за ними в зал ворвался порыв холодного ветра. Посетители на мгновение замолкли, а потом загомонили с новой силой.

Вероятный кавалер Кэти отвернулся от стойки, грубо оттолкнув «новорожденную» прочь. Та опять повязала шаль вокруг покрытых коростами плеч и с достоинством ушла, хромая на сломанном каблуке. Мужчиной оказался Костаки, карпатец, присутствовавший на дознании. Трое вошедших были его приятелями, хмурыми представителями варварской породы, которых Влад Цепеш привез из своей горной родины и выпустил на волю в Лондоне. Женевьева узнала Эззелина фон Клатку, серолицего австрийца с коротко стриженными волосами и черной бородой, густой, как мох, славившегося умением укрощать хищников.

Скрежеща нагрудниками доспехов, Костаки и фон Клатка обнялись, после чего принялись громко выкрикивать приветствия на немецком, любимом языке полукровок — Mittel Euro-раёг, из которых состояла гвардия Дракулы. Костаки познакомился с остальными, одного из них звали Мартином Кудой, и он был относительно молодым вампиром, недавно разменявшим свой первый век, а второй оказался графом Вардалеком, женственным и похожим на змею венгром, единственным среди собравшихся карпатцев, кто имел титул.